Об обучении тех, кто будет заниматься «железом» и российском образовании
— Как вы поняли, что хотите заниматься IT? Насколько я понимаю, в то время, когда вы росли, в Курске не было среды, где этим занимались?
— Все было проще: домой провели интернет и у провайдера был локальный чат, где я начал общаться с админами, интересоваться IT-тематикой. По большей части меня интересовало администрирование телекомовских серверов и сетевого оборудования, потому что в 14-16 лет мне казалось, что это перспективное направление. Позже я начал делать сайты для мелких заказчиков и постепенно, общаясь с большим количеством людей, устроился работать в телеком-компанию.
— Обучение в Курском политехе на «Защите информации» было для вас полезным, или это очень консервативный факультет?
— Тогда этот факультет был самым молодым и перспективным в вузе, давал начальную базу знаний для инженера в ИТ, но не предполагал более углубленного изучения предметов. К тому же программа обучения появилась в 90-е, но ее так и не обновили, — они давали фундаментальные знания о компьютерах на базе «Искры». Я выбрал защиту информации, потому что был шанс, что нас научат чему-то новому, но, как показала практика, проще все делать самому, потому чтобы чего-то достичь, нужно взять все в свои руки и учиться самостоятельно.
— Сейчас в целом в подобных университетах ситуация с устаревшими программами такая же?
— Когда я работал на ICL-сервисах, понял, что кадров практически нет нигде. Поэтому Поэтому вместе с Артемием Кропачевым решили создать собственную лабораторию на базе Высшей школы информационных технологий КФУ, где подготавливали экспертов для ICL-сервисов для работы на зарубежных заказчиков по направлению Unix и облачные операционные системы. Глядя на тех студентов, которые подготавливаются в ИТИС (Высшая школа информационных технологий и информационных систем Казанского Федерального Университета — ред. ), мы поняли, что системных администраторов никто не обучает, обучают только разработчиков. Есть хорошие студенты, как и везде, и с ними приятно было работать. Но очень мало студентов, которые заинтересованы в инжиниринге компьютерных систем.
— Почему программистов в университетах учат лучше, чем остальных?
— Есть модель, которая предполагает разделение железа от программ. Программисты занимаются исключительно несколькими самыми высокими слоями абстракции — делают программы, зачастую не обращая внимание на железо. А тех, кто отвечает за железо и за поддержку работоспособности систем в целом, — практически нигде в России профессионально не обучают.
Преподаватели, которые есть на кафедрах, занимаются исключительно программированием; чтобы открыть кафедру по системному администрированию, нужно потратить много человекочасов — например создать программу обучения, на это пойти никто не готов. Видимо, бизнес-интересы вуза и предпринимателей не совпадают, и руководители вузов не видят в этом перспективное направление.
О российских операторах и 5G связи
— Вы занимались настраиванием работы российских операторов — в чем была ваша задача?
— В 2009 году — у оператора связи «ТВК», он же «Комстар», использовалась устаревшая технология даксис, по которой подавался как телевизионный сигнал, так и интернет, его пропускная способность была очень низкая. При этом все остальные операторы связи, которые начали появляться как грибы после дождя, переходили сразу на оптоволоконные сети. У оператора просто не оставалось выбора — им пришлось обновлять технологический парк. Плюс подтянулся МТС, который выкупил этого оператора связи и начал вливать свои средства.
— Какая связь систем SDN и операторов, почему им важно через два года наладить эту работу и как они готовятся к внедрению 5G?
— С появлением систем связи 5G операторы будут вынуждены научиться предоставлять все сервисы в автоматизированном режиме и по нажатию одной кнопки. Для корпораций это означает виртуальное оборудование вместо классического, физического, требующего дополнительной установки в офисе клиента, благодаря чему время предоставления услуги корпоративным клиентам снизится с нескольких дней до нескольких минут. Для абонентов — удешевление стоимости мобильного и классического доступа в интернет.
Формат систем 5G — это не только увеличение пропускной способности каналов, но также и автоматическая подстройка каналов связи под требования клиентов. Сейчас существуют множество коммерческих вариаций систем, которые позволяют это реализовать, но практически все они основаны на использовании облачного решения OpenStack, которое позволяет автоматизировать процессы — как регуляции пропускных каналов и выстраивания (отредактировано согласно требованиям законодательства — прим.ред), так и предоставления различных виртуальных ресурсов под каждого клиента в очень короткое время. Одним из первых операторов, который озаботился «виртуализацией» своих сетей, была компания AT&T. Она задала тренд на использование этой технологии при переходе на сети нового поколения. К 2020 году компания планирует перевести 75% своих сетей под управление OpenStack.
— Какие проекты вы делали для зарубежных мобильных операторов?
— У нас в ICL была облачная лаборатория, где мы разворачивали операционную систему Stack и всячески с ней игрались, пытались сделать замену VmWare [программа для визуализации]. Основываясь на этом, компания AT&T решила виртуализировать все свои сети, чтобы к 2030 году развернуть сеть 5G по всем своим абонентам. Так я попал в компанию Mirantis, мы были подрядчиками AT&T и должны были автоматизированно развернуть их данные в 160 дата-центрах, в каждом минимум по 200-300 серверов.
Так я получил уникальный опыт построения распределенных облачных систем, их связке с сетевым оборудованием в нескольких датацентрах. Таких специалистов в РФ были единицы, и благодаря этому я легко попал в проект AT&T. Первоначально они рассматривали возможность ввода в эксплуатацию 40 датацентров в год с OpenStack. Мне удалось внедрить систему автоматического тестирования разработки кода для установки этой системы, благодаря чему AT&T смогла сократить время разработки на год, а также осуществить автоматизированную установку облачной системы OpenStack в 160 дата-центрах, в каждом минимум по 200-300 серверов при моем непосредственном руководстве. Позже, основываясь на этом опыте, телеком-операторы всего мира, такие как Verizon, Zayo, Veon, Saudi Arabia Telecom, начали внедрять подобные технологии у себя в сетях.
Об ИТ, зарубежных компаниях и H&M
— Вы сотрудничали с российскими и зарубежными ИТ-компаниями — заметили какие-то отличия в подходах?
— Европейцы не хотят работать 24 часа в сутки, в отличие от американских коллег. Они выбирают такую методологию работы, которая помогает равномерно распределить силы команды, чтобы выполнить проект за полгода. В США, если через два месяца нужно сделать проект, то туда бросаются все силы. У американцев такая позиция, что чем быстрее мы готовим продукт, тем быстрее мы выведем его на рынок, и тем больше денег заработаем.
— Почему зарубежные компании приходили именно к вам?
— В ICL на тот момент было много сотрудников, сертифицированных компанией Red Hat. Ее сертификация де-факто является стандартом, по которому оценивают Unix и Linux специалистов. У нас были и сотрудники, которые поддерживали IBM, — эта сертификация тоже дорогая и не такая простая.
У меня есть уникальный опыт работы как с облачными системами, так и глубокие знания сетевых технологий и средств автоматизации. В мире не так много специалистов, имеющих глубокие знания во всех направлениях одновременно. К примеру, благодаря моему участию, компания ICL Services смогла привлечь крупные международные проекты по эволюции IT-инфраструктуры таких компаний как H&M, Volvo Cars Corporation, Bridgestone. В компании Bell Integrator я веду проекты по созданию современных продуктов для телеком-операторов совместно с компаниями Juniper Networks, Cisco, AT&T, Verizon. И отдельным проектом веду разработку сетей нового поколения (SDN) с компанией Centurylink.
— Какую задачу по автоматизации вам ставил H&M? Они хотели объединить все процессы во всех магазинах?
— Задача была поставлена сложная, включающая огромный спектр технологий, решить которую могут не так много человек в мире. Большинство компаний просто отказывались от выполнения данной задачи ввиду ее сложности, но я считал, что у меня данные компетенции есть, и мы взялись за проект. У H&M не было единой бухгалтерии и единой точки продаж, не было единой точки учета того, что они продают. Соответственно, делать отчетность по продажам и подсчитывать прибыль — было трудно. Мы запустили проект, где решили автоматизировать кассы по аналогии с кассами, которые сейчас внедряют в России. Они синхронизируются с дата-центром, а в дата-центре программа выстраивала графики продаж и бухгалтерские отчеты по всему странам евросоюза в автоматическом режиме.
— Это только финансовая отчетность?
— Не только, еще развертывание решения. В магазин приносят и подключают кассу, а весь софт, который находится в сервере, начинает автоматически загружаться и синхронизироваться с кассами. Чтобы установить это решение в магазин, не нужен программист, нужен просто инженер, — все в автоматическом режиме, с удаленным мониторингом, чтобы люди могли из Эстонии посмотреть, что кассир в конкретной точке делает не так.
О Red Hat, OpenStack и работе в Америке
— Сертификат Red Hat полезен в работе, или все зависит от того, чем вы занимаетесь?
— Она стандартизирует знания и раскладывает по полочкам, как должна работать операционная система, как она взаимодействует внутри себя. Это одна из немногих сертификаций, которая помогает в реальном решении кейсов.
— OpenStack используется все в большем количестве компаний, тем не менее, пользователи регулярно критикуют его за ненужные обновления, монструозность и слишком сложное устройство. Это не так?
— Он непрост в освоении, но в этом его преимущество. OpenStack обладает модульной архитектурой, и его можно модифицировать под конкретный проект в разных вариациях. Как сказал Андрей Маркелов из компании Ericsson, не существует в мире двух одинаковых инсталляций OpenStack. Каждая ее установка должна быть адаптирована под конкретную вещь, из-за этого у многих складывается впечатление, что он сложный. Но он сложный, потому что адаптируемый.
К сожалению, на мировом рынке существует острая нехватка специалистов в OpenStack, в чем можно убедиться, зайдя на официальный сайт проекта, в раздел Jobs. Я сам обучаю специалистов в этой области, чтобы компания Bell Integrator могла удовлетворить часть потребности рынка в подобных специалистах. Теперь мои бывшие студенты справляются с поддержкой продукта vCPE в компании Veon. Это большой проект, включающий в себя установки OpenStack во всех регионах Российской Федерации.
— Возникает ощущение, что у зарубежных компаний огромный спрос на автоматизацию, чего нет в России.
— Спрос есть, но рынок намного меньше — специалистов моего уровня сильно не хватает на рынке. Проблема в том, что мы медленно адаптируемся. Большинство крупных российских операторов стараются инвестировать в новые технологии, но им не хватает экспертизы, людей, которые понимают полный спектр проблем. Но задача и там, и здесь примерно одинакова — например, мобильные операторы хотят сделать автоматическое подключение услуги по нажатию кнопки для всех абонентов. Все операторы хотят остаться на рынке, поэтому они вынуждены обновляться и как можно быстрее вывести американские тренды на наш рынок. Это логично: кто быстрее будет продавать свои сервисы пользователям, тот ухватит большую долю рынка.
— Над чем будете работать в Америке?
— Основные направления, на которые есть огромный спрос в США, — это автоматизация, DevOps, облачные технологии, микросервисы, которые реализованы на open source-решениях. У меня есть опыт в этих областях, и я планирую реализовать несколько крупных проектов в ближайшее время. Сейчас мы готовим opensource-проект с компаниями Juniper и AT&T по предоставлению сервиса управления жизненным циклом виртуальных роутеров.
А так в США я буду решать ряд проектов для ведущих мировых компаний, продолжу развивать бизнес компании в данном направлении, увеличивать штат сотрудников, развивая американский офис компании. В скором времени планирую запустить крупный продукт собственной разработки, который позволит закрепиться на международном рынке в качестве крупного разработчика систем машинного обучения.
— А над какими проектами трудитесь сейчас?
— Сейчас веду работу над несколькими сложными совместными проектами с компанией Juniper Networks для разработки передовых и инновационных решений по автоматизации, позволяющие компании существенно расширить продуктовую корзину и увеличить чистую выручку компании. Все это возможно благодаря моему опыту работы как в качестве поставщика ИТ-решений, так и в качестве руководителя в телеком-операторе, когда технические решения от поставщиков приходилось дорабатывать самому. Данный продукт будет лишен недостатков необходимости какой-либо доработки от телеком-операторов и может поставляться по нажатию одной кнопки.