Kickstarter — самая большая в мире краудфандинговая платформа. Но за ее созданием стоят всего три человека, для которых она была своего рода протестом против индустриального общества. Один из них, Чарльз Адлер, признается, что всегда считал себя бунтарем и аутсайдером. Но у него хватило сил вырваться из жестких условий работы в корпорациях и окунуться в творчество. «Хайтек» записал выступление Чарльза Адлера на встрече Business Digital Evolution в Москве — о том, как появилась платформа Kickstarter, почему важно бороться за свободу художников и какую роль правительство играет в инновациях.
Чарльз Адлер — американский инвестор, один из сооснователей платформы для краудфандинга Kickstarter. Большую часть жизни занимается дизайном и технологиями. Его главная цель — ускорение творчества других.
В 2009 году Адлер вместе с Перри Ченом и Янси Стриклером запустил платформу Kickstarter. За девять лет работы проекты, получившие через Kickstarter финансирование в размере $3 млрд, создали более 300 тыс. рабочих мест, выиграли различные премии, а также запустили спутник.
Адлер покинул Kickstarter в 2013 году и занялся разработкой идеи по расширению возможностей независимых создателей. В 2015 году он запустил одномесячный эксперимент Lost Arts — новый формат рабочего пространства для креативных людей из разных областей, представляет собой своеобразный бизнес-инкубатор. На площади в 1,5 тыс. кв. м специалисты создавали продукты сельского хозяйства, художественные инсталляции, печи и другое.
Из чего зародился Kickstarter
Человеческой природе свойственно желание сделать что-то лучше. Даже если это было уже сделано кем-то ранее. На Kickstarter есть популярный мем: «Вот мой бумажник. Посмотрите на него. Это физический бумажник. Мы все еще пользуемся такими предметами. Но одновременно есть огромное количество микробумажников, получивших финансирование на Kickstarter. И я сейчас еще один проспонсирую, потому что мой разваливается, нужен еще один». Мы все уже делали: на другом уровне, с точки зрения иной парадигмы. Но подобный принцип является кодификацией поведения людей или того кейса, который существует в мире.
Запуская Kickstarter, мы искали паттерны в истории, которые связаны с тем, чем мы занимаемся. И нашли два примера. Одна журналистка за 1,5 года до появления Kickstarter фактически его изобрела. Она очень хотела рассказать об одном выступлении Барака Обамы, но ее уволили из СМИ, где она работала. Тогда она разместила на своем веб-сайте кнопку со своим PayPal и сделала краудфандинг для того, чтобы попасть на это мероприятие и осветить его. Вторая история — о статуе Свободы, подарке Франции для США. Когда монумент уже доставили в Гудзонский залив, оказалось, что Нью-Йорк просто не может себе позволить его установку. Тогда горожане Нью-Йорка и правительство начали сбор средств, потому что были настолько заинтересованы в установке этой статуи. Это была действительно первая форма краудфандинга.
Запуск кампании на Kickstarter — это огромный стресс. Я запускал две. Могу сказать, что это очень тяжело с психологической точки зрения. Когда мы запускали сам Kickstarter, то говорили: «Боже мой, неужели мы по-настоящему работаем в реальном времени?». И нас было всего трое в самом начале. Все в разных городах, звонили друг другу и говорили: «Хорошо, мы вот-вот запустимся. Мир изменится в худшую или в лучшую сторону. Если все изменится в лучшую, то хорошо. Но если в худшую, значит, необходимо изменить то, что мы считали правильным, чтобы сделать это снова». Но плохого не произошло, нам не пришлось принимать тяжелых решений.
Культурная революция людей и их мышления сейчас происходит благодаря развитию интернета. Этот процесс начался в 1960-е в США, одновременно с началом развития технологий, которые сегодня известны как интернет. И вся эта энергия, креативность и интерес, которые происходят сегодня, стали возможными благодаря интернету и мобильным технологиям.
Бунтарь и неудачник
Мы живем в период смешения. Не можем ответить однозначно, что перед нами — искусство или продукт. Например, дизайнер создал арт-объект, приведший к появлению продукта. Процесс смешения происходит и активно движется вперед. Rapha — это и кофе-шоп, и магазин одежды. Airbnb — это отель и сервис, позволяющий путешествовать по всему миру и оставаться у кого-то дома. Уже нельзя однозначно определить: это офис, или лаборатория по прототипированию, или вообще завод будущего. Меняются не только направления, но и сами определения. Kickstarter — это и продукт, и способ получения финансирования для проектов со стороны общества.
Моя личная история, как и появление Kickstarter — это история влияния. Я был очень одиноким ребенком. Всегда интересовался тем, что в 1970–80-е годы было на грани панк-рока, электронной, танцевальной и компьютерной музыки, а также движения граффити — тогда оно только зарождалось в Нью-Йорке, Бруклине, Бронксе и Квинсе. Я могу себя описать как аутсайдера — бунтаря и неудачника. Но я был вовлечен в сообщество создателей музыки, технологий, которые раздвигали границы. И я стал частью такого воспитания, этой изоляции. Я был панк-рокером, и правила всегда были созданы для того, чтобы их нарушать.
В России, как и в США, с точки зрения промышленной революции все стало индустрией. В США мы думали про эффективность вещей, выстраивали фабрики, чтобы больше продавать и создавать. Затем мы создали рабочую среду, завели людей на заводы, а затем заменили их на роботов. Мы и себя, людей, встроили в эти промышленные ситуации. Как дизайнер я был невинным котенком, который сидел в агентстве, делал работу на большие корпорации. По сути, меня тоже поместили в эту промышленную среду, чтобы я выплевывал из себя творческую работу. И в творческой индустрии очень многие вещи являются не креативными. Для нас в индустриализации творчества, или кино, журналистики, писательства, дизайна, было что-то смешное. Но в результате этой индустриализации все меньше уникальных идей выходило на арену.
Первый проект, получивший финансирование на Kickstarter, — Dark Pony, собравший $35 за рисунки на заказ. Это было в 2009 году, когда мы запустили платформу. Я даже не знаю, кто это — Dark Pony — он, она или группа людей. Цель кампании была собрать всего $15. Но они ее даже перевыполнили, получив $35 от трех человек.
Через пару месяцев Элисон Вайс решила собрать средства на свой первый альбом. Днем она училась в городе Афины, штат Джорджия, изучала графический дизайн. Ее целью были $2 тыс. для выпуска музыкальной пластинки. Она достигла ее всего за 24 часа. Элисон запустила концепцию растяжимой цели — ведь у нее оставалось еще 30 дней, чтобы получить финансирование. И она решила собрать больше средств, чтобы сделать больше. Она даже придумала поощрение — тот, кто пришлет больше $600, проведет с ней Skype-звонок. В итоге Элисон собрала $7 тыс. Она ездила по стране, запустила билборды, прибегала к услугам очень известного барда. И таким образом она провела семь последующих кампаний.
В 2015 году Kickstarter перешел к $7 тыс., а проект Pebble Time (умные часы — «Хайтек») в это же время собрал за две кампании $20 млн.
«Неудача» звучит негативно
То, что мы делаем в Kickstarter, основано на чувстве любви и единения. Это хорошо продемонстрировал проект пятерых школьников 11–18 лет, которые хотели создать симулятор полетов — The Viper. Когда я был в их возрасте, я думал обо всем, о чем угодно, кроме создания симуляторов: о девочках, скейтбордах и панк-роке. Но они собрали средства. И был один комментарий от женщины, которая спонсировала этот проект. Она объясняла, почему поддержала ребят, говорила о человечности. Сказала, что однажды кто-то сделает это и для ее детей. Это вызвало у меня слезы. Она видела настойчивость, смелость, отвагу, потенциал в этих детях.
Люди сами решают — является ли проект на Kickstarter чем-то новым, или нет. Они голосуют своими средствами. Если вы профинансировали проект, то судьей в этом вопросе вы и выступали, а не я или Kickstarter. Если этот проект сумел достичь своей цели и привлечь заявленные средства, значит, он того стоит. С другой стороны, к моменту, когда готовый продукт дойдет до вас, он может стать неинтересным.
«Неудача» звучит негативно. Надо пользоваться возможностью начать свой путь. Проблема состоит в том, что мы должны создавать культуру, которая все больше дает возможность — раздвигать рамки и себя ради того, чтобы выводить на рынок проекты. Теперь мне 44, я стал старше, но я — все еще этот панк-рокер, который раздвигает границы и помогает другим это делать. Мы живем в момент великих изменений, нам необходимо больше идей, чтобы эти изменения стали возможны.
Помогать, но не ограничивать
Мне нравится думать о мире, который с помощью технологий предоставляет людям различные услуги. И не важно, является ли Airbnb сегодня сетью отелей или нет, так же как Uber — такси. Я думаю, что если брать определение такси (вы платите кому-то, чтобы добраться из точки А в точку Б), то Uber — такси. А если определение «я оплачиваю поездку в машине», то — я бы сказал, что нет. Но в случае с Uber можно просто вызвать машину. Нажать пару кнопок. Никто об этом не узнает. Затем просто выйти и сесть в автомобиль. Раньше вы бы не смогли так сделать. Для этого нужна компания Uber, компания Lyft, чтобы раздвигать эти границы.
Правительство и государство должны помогать и наделять полномочиями частный сектор для развития инноваций. Я познакомился с интернетом еще до появления web, которое произошло в начале 90-х годов. Важно отдавать себе отчет, что интернет не смог бы появиться без поддержки правительства. Тогда эта сеть называлась ARPANET и была частично профинансирована Министерством обороны США. Людям, реализующим свои проекты, в том числе на Kickstarter, необходимы влияние и помощь со стороны правительства. Если правительство помогает условным парням из гаража изобретать какие-то новые вещи, которые оно даже не понимает, это уже здорово. Это один уровень требований: помогать, а не ограничивать. Ограничения обычно выходят на сцену позже.
Экосистема, необходимая для любого предпринимателя, — это поддержка новых идей на рынке. Бизнес-ангелы, венчурные фонды и все, кто делает инвестиции в новое поколение проектов, помогают предпринимателям запустить свой проект. И поддержка правительства, и частные инвестиции необходимы. Каждый из этих моментов по-своему уникален, в том числе — в вопросе создания экосистемы для инноваций.