Как через 20 лет будет выглядеть армия будущего

Технологические прорывы и инвестиции

Как может измениться военная техника в течение следующих 20 лет? Этот вопрос интересен еще и тем, что он определит ход истории и нашу жизнь на планете в целом. Еще более важно, что ответ на этот вопрос имеет решающее значение для принятия изменений в вооружении, военных действиях, подготовке к военному положению и приоритетах бюджета обороны.

Безусловно, технологическое развитие наблюдается во многих сферах. Но нельзя бросаться в омут с головой ради призрачных военных достижений в будущем. Ставки слишком высоки. Решения по обороне страны должны основываться на конкретном анализе, который поделит на категории основные военные технологические изобретения и инновации и рассмотрит каждый из них отдельно. Предположительно, те области, где чаще всего происходят технологические изменения, могут гарантировать наибольшие инвестиции. А также креативные идеи — как модифицировать тактику и оперативные планы для использования новых возможностей (и смягчить слабые места, которые могут возникнуть у противников в результате таких же вероятных достижений).

С помощью специальной методологии и анализа инноваций и технологического пути можно на два следующих десятилетия определить направление развития военной техники, а значит — и обороны государств тоже.

Гипотеза О’Хэнлона состоит в том, что 20 лет — достаточно долго, чтобы представить объективную картину будущего. Тем не менее, этого все же недостаточно, чтобы существующие тенденции в лабораторных исследованиях помогли нам понять будущее, не впадая в пространные умозаключения. Поскольку многие системы обороны развиваются не одно десятилетие, несложно оценить, как мир может выглядеть через 20 лет с точки зрения развертываемых военных технологий. Этот подход не надежен, но если он будет допускать возможные отклонения от изначально заданного курса, может оказаться весьма полезным.

Где произойдет революция

Военные разработки следует разбить на отдельно взятые категории, а уже затем исследовать вероятные будущие изменения. Всего О’Хэнлон выделил 29 категорий различных технологий. А его цель — ответить на вопрос, в каких областях темпы изменений будут наиболее стремительны в течение следующих 20 лет по сравнению с другими.

Революционные изменения определяются, как правило, с помощью измерения типа и темпа устаревания оружия, тактики и оперативности подхода к этим изменениям.

«Моя методология началась с акцента на основополагающие концепции физики, чтобы понять пределы возможного, — рассказывает О’Хэнлон. — Я также изучил научную, инженерную и оборонную литературу по различным типам технологических исследований, чтобы понять, что с большей вероятностью будет развиваться в течение 2000–2020 годов. Наконец, вооружившись моими первоначальными оценками ключевых тенденций в этих 29 областях, я посоветовался с экспертами, в том числе и из крупнейших в мире лабораторий по разработке оружия. Мне были важны их отзывы и советы».

По завершению исследования оказалось, что на самом деле только две из 29 категорий технологий испытают поистине революционные изменения и таким образом создадут потенциал для глобальных изменений в сочетании с другими видами доступных технологий, а также станут благоприятной почвой для новых стратегических концепций. Это — компьютеры и робототехника.

«Моя оценка от 2000 года прогнозирует „высокие“ темпы изменений для робототехники, например, использование беспилотных летательных аппаратов, но не радикальный или революционный прогресс, — продолжает О’Хэнлон. — Примечательно, что в инвентаре Министерства обороны США в настоящее время насчитывается около 20 тыс. беспилотных летательных аппаратов различного типа. К тому же их использование крайне обширно — от Ирака и Афганистана до Ближнего Востока и за его пределами. Силы врага тоже все чаще используют робототехнику».

Компьютерный процесс провоцирует появление у противников слабых мест, поскольку все чаще используются компьютерные системы и ПО, которые создают потенциально уязвимые места в военных возможностях.

Еще семь категорий технологий, скорее всего, тоже претерпят изменения — химические датчики, радиосвязь, лазерная связь, радиочастотное оружие, несмертельное и биологическое оружие. Оставшиеся 19 категорий ключевых военных технологий, включающие в себя сенсорные технологии или основные компоненты оружейных платформ, таких как наземные боевые машины, летательные аппараты, корабли и ракеты, скорее всего, будут развиваться лишь с умеренными темпами.

Самое сложное в таком прогнозировании — предсказать, как военные организации будут использовать новые технологические возможности или позволят себе оставаться или становиться уязвимыми перед лицом новых возможностей, которыми обладают потенциальные противники.

С точки зрения робототехники военные организации США ответили инновационной и предпринимательской хваткой, создав новые тактические методы для сложных противоповстанческих и контртеррористических операций. Другие военные организации во всем мире также добились значительного прогресса в этой области.

Однако в отношении компьютеров современные военные абсолютно не преуспели. Они небрежно позволили найти «дырки» в своих собственных системах, но при этом поддерживали национальную гражданскую инфраструктуру, которая часто имеет важное значение для операций современных вооруженных сил. Таким образом, они сделали эффективность будущего оружия потенциально менее надежной, чем предыдущего.

Информационная война при участии ИИ

Эксперты ИТ-отрасли, конечно, знают о слабых местах и приобретенных возможностях, с которыми сейчас сталкиваются США из-за кибертехнологий. Но даже они не могут быть уверены, что уязвимости в кибермире исправимы. Кибертехнологии всегда развиваются среди мер и контрмер — и даже быстрее, чем в других областях военных действий, потому что их методы крайне стремительны, например, информационная война. Кроме того, предпосылки любой кибератаки часто не так просто предвидеть, даже когда очевидны отдельно взятые слабые места. Важно понимать, как различные типы сбоев могут влиять на систему в целом. Трудно оценить это, исследуя только отдельные уязвимости.

Неудивительно, что прогнозирование становится гораздо сложнее, если задействованы сложные концепции. А основными действующими лицами являются крупные военные организации. Ученые в свою очередь изобретают новые возможности, которые часто являются частично прогнозируемыми и прогнозируемыми в течение 20 лет. Когда речь идет об объединении технологий в глобальные системы, играющие важную роль в борьбе с войнами, человеческий аспект организационной работы под влиянием внешней боевой среды, а также внутренней и бюрократической политики вводит новые переменные в этот процесс, согласно работам Стивена Розена, Томаса Эрхарда, Барри Позена, Стефана Биддла и других. Революция в военном деле 1990-х годов показала: хотя технологии могут стать материалом для военных прорывов, эти революции должны в конечном итоге быть подпитаны предпринимательством вкупе с организационной адаптацией. Так происходило исторически — с изобретениями блицкрига, комплексной противовоздушной обороны, авианосцев, десантных войск, противолодочных систем и атомной бомбы в 1930–1940-х годах. Этот способ остается верным и сегодня.

Технологические изменения, имеющие отношение к военным инновациям, станут более стремительными в течение следующих 20 лет. Примечательно, что быстрые темпы компьютерных инноваций могут привнести больше прогресса, чем за предыдущий 20-летний период. Динамика в робототехнике и кибербезопасности может только ускориться. И этот рост может быть в полной мере использован современными военными организациями. Вероятно, они будут распространяться и в области ИИ. Это особенно верно в свете того факта, что в нескольких странах (прежде всего в Китае и России) сейчас есть ресурсы, чтобы конкурировать с западными странами в военных инновациях. Некоторые другие области техники, возможно, наиболее ориентированные на энергетические системы, гиперзвуковые ракеты и некоторые виды передовых материалов, сыграют важную дополнительную роль в создании технологического прорыва следующих двух десятилетий или, по крайней мере, обеспечат быструю модернизацию.

Моя оценка тенденций в ключевых областях военной технологии в большей степени касается четырех составляющих. Первая — датчики самых разных типов, которые собирают данные, имеющие отношение к военным действиям. Вторая включает компьютерные и коммуникационные системы, которые обрабатывают и распространяют эти данные. Третья — это основные платформы вооружения и ключевые технологии для этих платформ. Четвертая — другие типы систем вооружения и технологий, многие из которых относительно новы. К 29 категориям технологий, которые О’Хэнлон использовал раньше, он добавил десять новых категорий. Четыре из десяти находятся в области компьютеров и коммуникаций: кибервозможности, системные или интернет-сети, квантовые вычисления, а также ИИ и сбор данных. Две из них связаны со спутниками боевыми снарядами, двигателями и платформами. Еще четыре относятся к конечной, разносторонней категории: химическое оружие, наноматериалы, 3D-печать и устройства для улучшения гаджетов, а также различные вещества субстанции.

Война на компьютерных рельсах

Для современных военных, особенно в США, сбор данных вокруг военной конфронтации стал обычной частью операции. Это стало привычным прежде всего из-за распространения компьютеров, оптоволоконных кабелей и других технологий, которые не реализованы главными противниками США — ИГИЛ, «Аль-Каида» и «Талибан» (запрещенные в РФ организации). А значит, и конкурировать с США в этих областях они просто не могут, проигрывая вычислительным мощностям, скорости соединения и другим параметрам.

Но положительные тенденции не будут продолжаться вечно, особенно в будущей войне против более продвинутых противников. Разумеется, некоторые новые и перспективные технологии окажут дополнительную помощь тактическим силам на уровне стратегических коммуникаций или театра военных действий. Лазерные системы связи, например, имеют важное значение, особенно в космосе, где облака и другие препятствия не являются таковыми.

Радиопередатчики с передовыми компьютерами, координирующие быстрый переход с одной частоты на другую, расширяют свои возможности. Даже если радиотехнология сама по себе — уже достаточно развитая отрасль, современные компьютеры позволяют достичь уровня производительности, который ранее был невозможен. Инновации, пришедшие из коммерческого мира мобильной связи и их передовых сетей и позволяющие «сетевое скачкообразное перемещение», а также другие способы повышения эффективности, сделают сети более надежными для различных типов сбоев.

Однако и связанные с компьютерными технологиями разрушения станут намного более угрожающими. Помехи, возможные атаки на оптоволоконные подводные кабели, а также спутники и кибератаки на ПО радиостанций и других систем, используемых для коммуникации, — все это серьезные проблемы, не говоря уже о мощном, индуцированном ядерном электромагнитном импульсе.

Компьютерная отрасль сохранит тренд на быстрое развитие. «Закон Мура», в котором говорится, что пропускная способность и скорость компьютеров удваиваются каждые 18–24 месяцев, может, и перестанет действовать, но быстрый прогресс, вероятно, продолжится. Примерно в 1970 году на один чип можно было установить несколько тысяч транзисторов. К 2000 году этот показатель составлял около 10 млн, а к 2015 году он превысил 1 млрд.

Например, улучшенная вычислительная мощность позволит множеству спутников и других датчиков синтезировать данные с помощью различных алгоритмов и ИИ. Возможно, что в этой области произойдет дополнительное ускорение, если Министерство обороны США успешно разовьет свои отношения с Кремниевой долиной и другими технологическими парками — такими как Оборонная инновационная группа — DIUx. Например, многоплатформенные сети смягчат угрозы, связанные с противоспутниковым оружием (ASAT), целью которого являются большие и ценные военные активы.

Министерство обороны США увеличило общие годовые расходы на ИИ, большие данные, квантовые вычисления, а также связанные с ними усилия с $5,6 млрд до $7,4 млрд в период между 2012 годом и 2017. Бывший заместитель министра обороны Роберт Работ заявил, что эти области технического прогресса лежат в основе так называемого «третьего смещения», который он и другие недавние чиновники Пентагона отстаивают.

Системы ИИ — это в основном компьютеры, которые обучаются, используя процесс проб и ошибок. Такие системы распознают ракеты на фотографиях или людей в толпе — например, проект Пентагона Maven. В перспективе такие системы начнут достаточно точно предсказывать события.

Во многом благодаря компьютерной революции робототехника продолжит свое быстрое развитие. Уже сегодня возможны самообучающиеся транспортные средства. И вскоре ряд подобных устройств произведут для конкретных военных целей. Например, для тактического снабжения на поле битвы разработан Wingman. Он также адаптирован нести оружие, по крайней мере, для испытаний. Конечно, развитие в этом направлении продолжится. Заместитель председателя Объединенного комитета начальников штаба генерал Пол Сельва недавно заявил, что США потребуется примерно десять лет на то, чтобы построить автономного робота, способного решать, когда стрелять и кого убить.

Разумеется, будут построены и другие роботы с более конкретными функциями. Они будут включать в себя передовые сенсорные системы, часто действующие как сети или «рои». В воздухе появятся скрытые беспилотные летательные аппараты с дальним радиусом действия, пригодные для использования проникающих датчиков.

На море робототехника создаст беспилотные суда для сбора разведывательных данных, разминирования и возможной защиты локальных точек от угроз, таких как быстроходные суда. Действительно, в отчете RAND в 2013 году было обнаружено, что 63 беспилотных надводных корабля уже были разработаны и испытаны. Подводные роботизированные устройства (беспилотные подводные аппараты или UUV), такие как «Морской охотник» Агентства перспективных исследовательских проектов (DARPA), могут, например, выполнять функции поиска, связанные с противолодочными войнами и минной войной. Морской планер стоимостью $100 тыс. недавно пересек Атлантику. Перспективные концепции снизят эту стоимость для UUV в 10,6 раз.