Уже сегодня понятно, что крупные мегаполисы и растущие города должны пересмотреть свои политики развития не только с учетом наплыва населения — к 2019 году в городах проживает почти 42% от всего населения Земли, но и из-за многочисленных кризисов на рынке недвижимости, инноваций в области транспорта и развития инфраструктур. «Хайтек» поговорил в рамках Moscow Urban Forum с главой лаборатории City Science в MIT Кентом Ларсоном о правилах развития городов будущего, управлении структурами без бюрократических систем, жилье будущего и самокатах-роботах.
Кент Ларсон — глава лаборатории City Science в Массачусетском технологическом институте. Его исследовательская команда придумывает и воплощает городские интервенции, позволяющие поддерживать предпринимательский сектор, повышать жизнеспособность и эффективность городских пространств. При создании своих проектов лаборатория использует технологии симуляции и дополненной реальности, разрабатывает трансформируемые жилые пространства и средства мобильности по требованию (mobility-on-demand system), которые служат альтернативой использованию частных автомобилей.
Также Ларсон — основатель компании ORI, которая фокусируется на коммерциализации архитектурной робототехники.
Сеть городов и управление «без»
— Какие проекты сейчас разрабатывает ваша лаборатория?
— У нас много проектов: один из них, отдельный от прямых исследовательских задач, — это City Science Network, сеть городов, которую мы создали. Идея состоит в том, что мы разрабатываем идеи, методологии и технологии вместе. У нас есть партнеры в разных точках мира, которые применяют, тестируют и развивают наши инициативы. Мы учимся у них, а они — у нас. Сейчас уже многие партнеры строят свои исследовательские центры и занимаются собственными инновационными разработками, с которыми мы косвенно связаны. У нас есть коллаборации в Шанхае, Тайбэе, Торонто, Андорре, Хельсинки, Гамбурге и Гвадалахаре, вскоре будет в Чили.
— Большинство этих городов схожи по масштабу и развитию. Можно ли сказать, что к ним применимы одни и те же решения?
— Более-менее, но сейчас мы начинаем двигаться в сторону Латинской Америки и в следующем сентябре-октябре должны запустить проект в Африке. Это будет чем-то новым — проблемы маленьких поселений сильно отличаются от проблем богатых северных городов.
— То есть это уже не городское развитие?
— Мы подходим к этим вопросам скорее с точки зрения технологий — исследуем некоторые «без». Города без инфраструктуры. Мобильность без машин, движение к общим транспортным системам от личного транспорта. Гигиена без канализации, переработка отходов на локальном уровне. Энергия без электросетей. Даже государственные вопросы — управление без бюрократов или порядок без планирования.
«Все выиграют, если приближаться к плотности застройки, как в Гонконге или Токио»
— Одно из ваших решений — более эффективное использование жилых пространств. Очевидно, что в больших городах наблюдается жилищный кризис. На форуме московские чиновники говорили, что в центр Москвы можно поместить два млн человек вместо 0,5. Вам кажется, что уплотнение застройки и повышение эффективности использования маленьких пространств — это правильный выход для городов?
— Есть четыре пути борьбы с жилищным кризисом. Первый — умножить плотность застройки, что увеличит предложение на рынке. Предложение приблизится к спросу, и давление на цены упадет. Второй — строить быстрее, дешевле, лучше. Более эффективные технологии строительства для снижения цены. Третий — можно широко жить в маленьких пространствах. Это связано с нашими исследованиями в архитектурной робототехнике. У одной комнаты может быть много функций. Трансформация из спальни в кабинет, гостиную или кухню. И четвертый — можно улучшать финансовую часть. Долевое владение, токенизированное финансирование и отход от финансирования жилищных проектов банками.
По моему мнению, наименее интересный выход — «быстрее, дешевле, лучше». Это просто небольшие улучшения, на этом сфокусирована вся строительная отрасль. Я не думаю, что за этим будущее. В целом все, это хорошо, но не изменит парадигму. Жить в маленьких пространствах, которые функционируют как большие — да, я думаю, что это хороший выход. Мы крайне неправильно используем наше пространство, можно жить так же комфортабельно на меньших площадях. Переизобретение финансирования — это важный вопрос. Но, в конце концов, городам нужно повышать плотность застройки.
Интересно и другое: мы двигаемся от личных транспортных средств к mobility as a service, и в будущем это позволит нам избавиться от парковок, убрать большую часть пробок на дорогах. Это позволит увеличить плотность застройки, и у нас есть алгоритмические способы зонирования города, которые заменяют традиционные методы городского планирования. Это позволяет создать более сплоченные сообщества со всеми удобствами, которые им нужны — со школами, работой около дома и так далее. Конечно, есть лимит на плотность застройки во многих культурно значимых городах, но с точки зрения функциональности все выиграют, если приближаться к плотности застройки, как в Гонконге или Токио.
Самокаты, которые будут приезжать сами
— Но эти процессы не синхронизированы: плотность застройки увеличивается уже сейчас, а до конца эпохи личного транспорта еще далеко. К тому же беспилотный транспорт не уменьшит количество машин и необходимого для них места.
— Это займет время. Самый лучший способ передвижения — это пешком. Если вы можете ходить пешком, выигрывают все. Но, конечно, для этого надо жить рядом с работой и нужной инфраструктурой. Так встает вопрос планирования пространства. Второй важнейший способ передвижения — это велосипеды в городах. И это требует безопасных велодорожек, сервисы велошеринга. Большинство поездок внутри города — это один человек и низкая скорость. Это абсолютное безумие — помещать одного человека или человека вместе с водителем в автомобиль весом одну тонну, который может ехать со скоростью 150 км/час, только для того, чтобы проехать пару километров по Москве со скоростью 10 км/час. Я думаю, что вчера мы ехали даже медленнее.
Так что нам нужны легкие средства передвижения для одного человека и коротких дистанций или автономные шаттлы. Но если пробовать решить каждую из этих проблем по одиночке, появится много причин, почему ничего не выйдет. А если одновременно внедрять инновации в планировании и зонировании городов, в мобильности, в жилых пространствах — все вместе может получиться куда быстрее.
— Каких дальнейших инноваций стоит ожидать в сфере мобильности? Сейчас мы видим популяризацию самокатов, что будет после них?
— Мне кажется, даже эти легковесные средства передвижения в итоге станут автономными. Появятся роботы, которые приедут к вам, где бы вы ни были. Вы открываете телефон, вызываете самокат, он приезжает, а ночью уезжает заряжаться. Это может звучать как фантастика, но на самом деле технология приближается к тому этапу, когда это станет достаточно практичным. Если смотреть на горизонт десять лет, я думаю, даже раньше, можно представить, как ночью все самокаты сами едут на те места и станции, где они нужны утром.
Для массового внедрения инноваций нужны компании
— Как обычно выглядит процесс внедрения изобретений вашей лаборатории?
— В лаборатории мы можем строить прототипы и делать пилотные тесты, но для массового внедрения необходимо либо создавать новую компанию, либо работать с существующей. Мы делали и то, и другое. С нашей архитектурной робототехникой мы запустили компанию Ori. И теперь продаем роботизированные системы с кроватями и стенами, которые двигаются. Мы анонсировали партнерство с IKEA, чтобы продавать их в магазинах компании. Это то, над чем мы работали последние два года.
— Созданные компании как-то принадлежат MIT?
— Нет, MIT не занимается коммерциализацией исследований, это некоммерческий институт. Но студенты или сотрудники MIT создают большое количество компаний. Из моей лаборатории вышли, наверное, пять компаний — у некоторых дела лучше, чем у других. Но они все работают. Начинать — это рискованное дело, и в большинстве случаев это занимает много времени. Но это, наверное, лучший способ для массового внедрения наших изобретений — основать компанию, получить венчурное финансирование, заключить стратегические партнерские соглашения.
— Что насчет работы с правительствами? Пользоваться CityScope могут только города. Вы работаете с ними?
— Да, мы работаем с мэрией Гамбурга, чтобы помочь преодолеть миграционный кризис. Мы работаем с локальными правительствами и министерствами в Андорре. Но все же большинство наших связей — с университетами, и локальные партнеры больше работают с их правительствами. Мы стараемся не влезать в местную политику, это слишком сложно. Мы не находимся на месте, но там есть наши партнеры.
— Вы планируете искать партнеров в России?
— Я открыт для этого, но мы не занимаемся поиском. Мы ждем, пока придут к нам, потому что это лучший фильтр. У нас есть набор критериев. Если вы хотите работать с нами, то нужен местный посредник, нужны данные, нужны хорошие идеи, в которых мы заинтересованы, нужно финансирование. Если под эти критерии подходит местное правительство, НКО, университет или компания — конечно, мы могли бы работать в Москве.