Мир находится во власти пандемии коронавируса. Эта тема настолько актуальна и злободневна, что уже несколько месяцев не сходит с первых полос новостей. В России уже почти 12 тыс. заболевших, более 800 выздоровевших и почти сотня случаев с летальным исходом. Но в стране по-прежнему не введен режим ЧС, а власти рапортуют, что ситуация находится под контролем. Основной упор делается на информированность населения и попытку сформировать у людей чувство собственной ответственности за жизни других. Представитель Всемирной организации здравоохранения в России Мелита Вуйнович рассказала «Хайтеку» о самом важном к этому моменту: почему в Италии высокий уровень смертности от COVID-19, в чем возникают трудности при борьбе с вирусом, какие существуют меры защиты, что может нас ожидать в будущем.
Читайте «Хайтек» в
«Важно не обвинять больных людей в том, что они распространяют болезнь»
— Ситуация с коронавирусом в мире — это глобальная паника или он действительно представляет угрозу для человечества?
— Надо сказать, что это новый для нас вирус. Он жил в животных и в какой-то момент перешел на людей. Поэтому я думаю, что больше всего коронавирус вызывает страх. И этому есть две объективные причины. Во-первых, он стал переноситься довольно быстро. Во-вторых, потому что у людей, которые пока не встречались с этим микроорганизмом, еще нет иммунитета.
Коронавирусы — это большая семья. Несколько обычных, сезонных респираторных заболеваний, например, насморк — тоже коронавирус, но другого типа. SARS-CoV-2 насторожил, потому что вызвал у уязвимой группы людей очень серьезные заболевания. Это в первую очередь пациенты с нарушением иммунитета, наличием в анамнезе хронических заболеваний, пожилые люди. В этих группах риска высокая смертность. Но сегодня еще нет возможности рассчитать точную смертность от осложнений после COVID-19.
Коронавирус — семейство вирусов, включающее в себя на январь 2020 года 39 видов, объединенных в два подсемейства. Они поражают человека, кошек, птиц, собак, крупный рогатый скот, свиней и зайцев. Практически во всех случаях передаются от животных к человеку, как произошло, скорее всего, и в случае с SARS-CoV-2.
Как правило, коронавирусы провоцируют поражение дыхательной системы, желудочно-кишечного тракта и нервной системы. При этом считается, что коронавирусы ответственны за 15% всех простуд,
Конечно, если посмотреть на туберкулез, ежегодная смертность от него гораздо выше. Но сейчас мы видим что-то, чего еще не понимаем, и не знаем, как это себя будет вести. Самое страшное — то, что сразу заболевает очень много людей, причем ход болезни часто протекает очень тяжело. И коек, необходимых для таких серьезных пациентов, не хватает, потому что они рассчитаны на патологию, которая всегда есть у всего населения. А сейчас ситуация в больницах сравнима с пробкой на улице: все находятся на Тверской, она стоит, а на Садовом кольце пусто.
— В чем основные сложности борьбы с пандемией?
— Во-первых, это сложная логистическая задача. Почти военная. Потому что речь идет о настоящей войне с вирусом. На нее нужно выделить большое количество больничных площадей, врачей, персонала, оборудования и материалов. Китай вложил в это, я думаю, уже более $50 млрд и смог отреагировать довольно быстро.
Во-вторых, многие заразившиеся люди не сразу это понимают. Они могут чувствовать утомление, слабость, иметь кашель и насморк, но принимать эти симптомы за обычную простуду.
Важно не обвинять больных людей в том, что они распространяют болезнь. Это очень неправильный подход, которым грешат сейчас многие СМИ. Не люди опасны, а вирус опасен.
Мелита Вуйнович, ВОЗ
Знаю, они делают это не специально, но такое поведение приносит большой вред. Людей нужно убедить, чтобы они не пытались скрывать свою болезнь от себя и других, чтобы полностью следовали всем предписаниям и рекомендациям служб здравоохранения, даже если думают: «Со мной этого не может случиться».
В-третьих, главная стратегия — замедлить вирус, не позволить ему сразу поразить много людей, особенно из уязвимой группы. Это в первую очередь люди с нарушением иммунитета. Причем не только пожилые, а все, кто лечится или лечился от чего-то, снижающего защитные функции организма. Например, дети, у которых диагностирован лейкоз. Поэтому очень важно замедлить вирус и защитить тех людей, которые уязвимы, у которых может развиваться тяжелая форма заболевания.
«Россия опередила инфекцию»
— В чем причина такого сценария, который мы сейчас видим в Италии: когда много людей из группы риска заболели, а система здравоохранения с этим просто не справляется?
— Не только в Италии сложилась такая ситуация, есть еще несколько стран, где заболевание распространялось так массово. Еще нет точного понимания, почему это произошло. И итальянские эпидемиологи, и мировые эксперты рассматривают этот кейс — как случилось, что в одном городе и области так много людей заболели одновременно. При этом надо учитывать демографическую структуру населения. Несомненно, зарубежная медицина очень хорошая. Но и там всё равно очень много людей с хроническими заболеваниями. Так что группа риска была очень многочисленной, и эти люди попали в больницу сразу все, переполнили медицинские учреждения, которые, конечно же, не были готовы к такому сценарию. К сожалению, готовность — один из главных шагов, которые нужны к тому моменту, когда у вас еще нет случаев заболевания. Надо всё равно готовиться к такому сценарию.
— По актуальным данным, в России уже почти 12 тыс. заболевших, выздоровели более 800 человек и почти сотня случаев с летальным исходом. С учетом размеров страны, количества границ и других факторов, как ВОЗ оценивает меры, которые применяются в России?
— Меры, которые Россия применяет с первого дня, когда в ВОЗ появилась нотификация о новом вирусе из Китая, — замечательны. Потому что это не одна мера, а целый комплекс, и он расширяется, если посмотрите рекомендации, которые ВОЗ дает всем странам мира. Стратегия России не идет с ними точь-в-точь, так как эта стратегия была разработана более 20 лет назад. И она постоянно обновляется, так что Россия практически опередила инфекцию своей подготовленностью: эпиднадзор, изоляция, самоизоляция и карантин.
Ожидается, что во всем мире число случаев будет только расти, потому что есть зараженные, а вирус не заметен, пока не выявлен. Кто-то будет переносить его очень легко. Возможно, кто-то не попал в самоизоляцию, не попал в карантин и даже не понял, что он где-то заразился. Учитывая это, самое важное — соблюдать все меры, которые принимаются: увеличивать и держать дистанцию между людьми, не загружать общественный транспорт, не быть на местах массовых скоплений людей, на массовых мероприятиях, обойтись даже без дня рождения, свадебного пира или чего-то другого. Да, это неприятно — пропустить что-то в своей жизни, чему бы вы очень радовались. Но при этом надо сохранить тех людей, которые уязвимы, которых мы не можем сейчас защитить, потому что нет вакцины. Следовательно, меры, которые Россия применяет, — очень правильные.
На встрече Минздрава было отмечено, что Россия находится впереди эпидемии. И мы надеемся, что будем держаться на этом уровне медленного роста инфицированных и даже заболевших, чтобы число тех, кто будет нуждаться в высокоспециализированной помощи, не переходило в тяжелую ситуацию. В таком случае очень важно разделить уязвимых людей, но при этом — не создать тюрьмы. Нам нужно сейчас помочь этим людям, чтобы они провели это время в изоляции и на дистанции хорошо для своего здоровья. И ВОЗ собирается сделать несколько роликов, чтобы помочь СМИ донести до людей информацию о том, как это время провести хорошо и как им вместе с семьей справиться с этой тяжелой ситуацией. Потому что она тяжелая, психологически тяжелая.
«Первый шаг — разделить пациентов»
— Как обезопасить медработников, которые работают с заболевшими? Почему в Италии было несколько десятков тысяч инфицированного медперсонала, а в Москве заболел главврач Коммунарки?
— В первую очередь, надо сказать, что не только в Италии много медперсонала заразилось, но и в Китае, и других странах. Я просто не буду перечислять сейчас. Мы это видели при вспышке Эболы. Почему? Потому что врачи и медсестры первыми встречаются с пациентами.
По сути, это двоякая ситуация — первый контакт. Приходит человек, который нуждается в любой помощи, но у него нет симптомов COVID-19. Получается, что надо соблюдать правила инфекционной безопасности при каждом контакте. Если человек пришел в поликлинику из-за чего-то другого, должна быть хорошая гигиена рук, маски для медперсонала, очки и обработка всех поверхностей. Да, сейчас есть много ОРВИ, которые не являются коронавирусом. Но пациентов, которые кашляют, и тех, у кого температура, надо сразу отделить от других пациентов. Это первая рекомендация ВОЗ. Второй шаг — абсолютная гигиена.
Я читала некоторые порталы и, честно говоря, будучи медиком, сильно расстроилась. Пациенты в больнице должны понимать, что это не гостиница. Даже в отелях люди не должны общаться с гостями из других номеров. «Что такое? Мне не позволяют идти в коридор?» — но вы в больнице не для того, чтобы общаться с друзьями, а для того, чтобы быть в своей койке и лечиться. Именно поэтому очень важно соблюдать режим, при котором вы не будете переносить другим пациентам любое заболевание. Это может быть и коронавирус, и что-то другое.
Несомненно, я понимаю страх людей: врачей и медперсонала временно не хватает, чтобы каждому подробно объяснять, что с ним будет. Здесь нам предстоит работа. Одна из рекомендаций ВОЗ — помочь пациентам понять это. Но это возможно, когда мало пациентов. Количество заболевших растет, и врачам надо просто доверять системе здравоохранения и оказывать помощь на самом хорошем уровне. Правила необходимо соблюдать каждому врачу, медсестре и санитару.
Мы думаем, что всё знаем, но на самом деле забываем и начинаем трогать, например, глаза — и всё, мы заразились. Перчатки очень нужны, но их тоже надо обрабатывать спиртовым гелем. А дома все это надо снимать по порядку. Нужна очень сложная эдукация (образование, воспитание — «Хайтек»), я ее увидела на сайтах Роспотребнадзора и Минздрава. Знаю, что есть распоряжение даже мэра Москвы о том, чтобы возобновилась эдукация по инфекционному контролю всех врачей, всего медперсонала от первичной медико-санитарной помощи наверх. Надеюсь, это сможет помочь.
— То есть это не только в Москве происходит, но и по всем регионам?
— Абсолютно.
Топ-10 регионов России по подтвержденным случаям заражений на 10 апреля:
Москва — 7 822
Московская область — 930
Санкт-Петербург — 408
Республика Коми — 208
Ленинградская область — 129
Краснодарский край — 125
Нижегородская область — 119
Брянская область — 57
Свердловская область — 56
Тульская область — 54
— Как распределять в этом случае нагрузку на врачей?
— Это зависит от организации службы здравоохранения. Конечно, если не хватает опытных врачей, тогда нагрузка идет на неопытных. Тем скорее надо сделать эдукацию, чтобы все поделились практическими навыками, знаниями, которые им нужны для хорошего ухода за пациентами. И это зависит от каждой больницы, города и области. Мы все врачи, и знаете, когда приходит распоряжение, там нет «я не могу, я не умею». Просто надо идти на передовую, и здесь нет сомнений.
«В России медсестра иногда не улыбается, но я тоже не улыбаюсь»
— Есть ли у ВОЗ рекомендации, как должна осуществляться в условиях пандемии плановая медицинская помощь?
— Это очень сложно и зависит от возможностей каждой страны и системы здравоохранения. В первую очередь необходимо обеспечить полную инфекционную безопасность внутри больниц. На сегодняшний день в нескольких странах мира ускорение эпидемии произошло именно из-за того, что в больницу пришел пациент, который не знал, что заражен коронавирусом. Пострадали и медперсонал, и пациенты. Это страшно. Из-за этого инфекционный контроль должен быть первым шагом.
Безусловно, никто не отменяет неотложную помощь. И нужно отметить, что, например, хирургия хорошо оборудована защитными средствами и всем необходимым. А оказание плановой помощи надо либо отложить, либо перераспределить нагрузку на больницы, если это допустимо. Но решения должны принимать врачи, которые этим занимаются, всё зависит от потенциала. К сожалению, чрезвычайная ситуация никогда не оставляет выбора. Иногда это очень тяжело, и это не выбор одного человека. Это отборная стратегия, доктрина, которая существует в медицине более 200 лет. Она позволяет в большинстве случаев самым оптимальным способом помочь человеку с тем заболеванием, которое у него есть.
В России есть достаточно возможностей, и мне кажется, скоро мы увидим, что система здравоохранения на местах станет каждый случай рассматривать отдельно. Но сейчас нужно проявить немного терпения. И для таких случаев ВОЗ будет предоставлять рекомендации, но они будут общего характера. Мы не можем подключаться в конкретных случаях, потому что не знаем о ситуации. Ее должны решать те врачи, которые очень хорошо знают все обстоятельства.
— Вы уже несколько лет в Москве. Обращались за медицинской помощью в частные или государственные центры? Как можете оценить российский уровень медицины?
— Никакой частной медицины. Я просто заходила в федеральные и городские учреждения. Да, конечно, иногда медсестра не улыбается, но я тоже не улыбаюсь, ничего страшного. Но прогресс заметен. Мы надеемся, что имидж России как страны, заботящейся о здоровье не только своего населения, но и всего мира, будет продвигаться и дальше через ВОЗ.
Конечно, есть проблемы, и их очень много: отказ от вакцинации, недоверие к вакцинам и к тому, что надо вакцинироваться. Нам надо работать над этим с населением, слушать людей, выяснять, почему им это невыгодно.
И тогда мы говорим об индивидуальной ответственности, но это самое важное — сделать такие условия, при которых мы сможем заботиться о своем здоровье, чтобы у нас были такие приоритеты: здоровый выбор — легкий выбор. И тогда мы можем говорить, что у здравоохранения с населением будет хорошее взаимодействие, один на один.
Не должно быть преждевременной смертности. Но есть такие заболевания, о которых мы не знаем достаточно много. Пока их только открывают, а пациентов надо лечить здесь и сейчас, даже если при помощи дорогостоящих и высокоспециализированных технологий. Из-за этого нам нужны больницы, которые строятся сегодня — безопасные больницы с системой цифровизации. Но если система построена так, что практически невозможно сделать ошибку, как в авиации (самолетах, вертолетах), тогда и ошибок будет меньше.
«Полностью блокировать мир — страшное дело»
— Как следят за туристами после возвращения в Россию?
— Это беспрецедентная мера, потому что в аэропортах делается сразу всё: люди, прибывающие из-за границы, проходят осмотр, есть тестирование, есть самоизоляция или изоляция на 14 дней. По мере того, как ситуация в мире меняется, усиливаются меры Роспотребнадзора. Это делается не только в аэропортах, но и в других точках пересечения границ. Так что мы рассчитываем, что такой контроль окажется действенным. Но сейчас не время для туризма, честно скажу.
— Можно ли уехать за город во время карантина?
— Не знаю, надо спрашивать городские власти. Если вы там сможете соблюдать карантин, я не вижу препятствий, но при этом не надо нарушать городской режим.
— Почему не изолировать города друг от друга? И не оставить только грузовое сообщение?
— Вы знаете, полностью блокировать мир — страшное дело. И мы видим сейчас, что это имеет большие последствия, которые всё еще не можем рассчитать. Если Россия сможет соблюдать правила дисциплины, а также каждый человек, который может вернуться из путешествия инфицированным, будет гораздо легче поддерживать нормальную жизнь и экономику.
— К чему всё это приведет, если мы выживем?
— Мы выживем все! Но, извините, я знаю один диагноз, который 100% смертельный, и это — жизнь. Все мы умрем. Но не сейчас и не от коронавируса. Так что, пожалуйста, не надо паниковать, есть гораздо более тяжелые заболевания, но надо этот вирус держать в каких-то пределах.
— Когда распространение коронавируса закончится?
— Этого никто не знает. К сожалению, я не Нострадамус. Надеюсь, что чем быстрее мы будем соблюдать все правила, тем быстрее вирус уйдет из сообщества людей.
