Бизнес становится более научным — теперь там используют данные, чтобы правильно подавать продукт, настроить логистику и даже нанимать сотрудников. Компании переманивают экспертов из мира науки, создают лаборатории, а некоторые ученые идут еще дальше и запускают стартапы. В интервью «Хайтеку» сооснователь стартапа TraceAir Мария Хохлова объясняет, как исследователи уходят в бизнес и почему это не приведет к краху науки.
«Ученый должен не только придумать идею, но найти таланты и деньги»
— Почему вы перешли из науки в бизнес? Тогда это был типичный путь или вас отговаривало академическое окружение?
— Моя семья действительно очень академическая, текущее и предыдущие поколения все занимались наукой. Я закончила физический факультет МГУ, и пока училась — работала в очень сильной лаборатории. Мне повезло оказаться в научной среде, где уже произошла трансформация научной деятельности от типичной для СССР к современной, когда ученые похожи на предпринимателей.
Современная наука должна быть глобальная, над ней работают умы из разных точек мира. Но теперь она еще и очень соревновательная — ученый должен не только придумать идею, но и найти таланты, которые помогут в исследованиях, деньги для реализации. В России и других странах мира государственного финансирования сверху вниз нет или недостаточно. Все они идут через грантовую систему, ученым надо продавать идею жюри.
— Это очень похоже на то, как идеи работают и в бизнесе. Почему вы не остались в науке?
— Я не думала о том, что есть альтернативный путь — все ролевые модели для меня были из научного мира. Но я стала замечать, что в некоторых вещах я не стану классным ученым — мне чего-то не хватало и не хотелось. Академическая атмосфера замкнута — это пузырь, люди внутри могут не знать, что есть альтернатива. Понятно, что можно пойти в индустрию, но у меня было желание создавать что-то необычное, что решает большие проблемы.
У меня с детства были клише из 90-х, что бизнес — это страшно и опасно. Но в последние 10-15 лет предрассудки начали исчезать, да и сама сфера очень сильно развилась. Понятно, что на Западе этот путь начался сильно раньше. Мне повезло: организация внутри научного парка МГУ отправляла студентов, которые занимаются исследованиями с прикладным аспектом, в командировки. Я попала в Кремниевую долину, увидела, что такое инновационное предпринимательство, и после этой поездки у меня открылись глаза.
Параллельно я начала свой бизнес — разработку софта под заказ. В этом не было инновации, просто деятельность для заработка, но я поняла, что навыки есть — я могу находить клиентов, понять их потребности и создать решение, которое им поможет.
— Почему важно проговаривать то, что из науки можно перейти в бизнес?
— Есть известная статистика: 7-8% населения Земли — это предприниматели, с определенным складом ума и характера. Эта доля более-менее сохраняется в любой случайной выборке и даже среди ученых.
Я не призываю ученых массово менять сферу, наука сильно отличается от прикладного бизнеса. Но то, что такой переход возможен, — это открытие для многих. Есть переходы и в обратную сторону — из предпринимательства пошли в науку, чтобы заниматься более фундаментальными вещами и копать глубже.
В Америке эти два мира чуть сблизились, потому что в науке все сложнее получать финансирование. Поэтому крупные ученые и исследователи среднего звена начинают понимать, что можно отщипнуть от научных направлений прикладные инженерные куски и делать под них бизнес. И это даже может быть путем финансирования исследования.
— В бизнесе проще?
— Очень непросто ни там, ни там. Наука тоже радикально изменилась за последние 20 лет. Теперь любой ученый не может рассчитывать на то, что на него с неба упадет финансирование, это исключительно его умение получать гранты. А это очень похоже на то, как стартап ищет инвестора.
Сравнима и конкуренция: ученых сильно больше, чем денег — общемировой бюджет на науку за последние 15-20 лет уменьшается. Вероятность на то, что грант дадут, — меньше, наука становится очень соревновательной.
«Ученым, которые идут в бизнес, нужно уметь брать на себя много рисков, не быть консервативным»
— Кому стоит идти в бизнес? Тем, кому это подходит по складу характера, задачам, навыкам?
— Нужно понимать зачем это делать, для чего идти на компромисс с комфортом. Скорее, речь про черты характера и в меньшей степени навыки. У ученых есть ключевой навык — научный метод познания. Исследователь может даже не знать об этом, но он делает это каждый день, все время проверяя гипотезы, мысля цифрами, моделями и замерами, проводя эксперименты и меняя свою гипотезу, чтобы получать новое знание.
Этот процесс базовый и фундаментальный, но он раньше по умолчанию не был свойственен бизнесу как системный подход. Этот навык максимально помогает в ситуациях с высокой неопределенностью — то есть когда компания только начинает работать. Ты не знаешь, что будет на рынке, сможешь ли ты построить продукт, привлечь команду, деньги и заработает ли все это? Но в этих условиях надо двигаться, не прожигая финансирование и силы, получая новые ответы. Это очень схоже с тем, что происходит в науке.
А дальше нужны навыки для предпринимателей, а у ученых их, в основном, нет — этому не учат на естественнонаучных факультетах. Кстати, в западных институтах не так, там учат презентациям или переговорам. Но исследователи быстро обучаются — это не ракеты строить.
Для перехода из науки в бизнес должна быть склонность или желание внести больший вклад быстрее, потому что в науке горизонты влияния очень длинные. Когда я делала свою диссертацию, — у меня было ощущение, что это принесет пользу, если разовьется, через десятки лет. Мне было некомфортно с этой мыслью. А кому-то совершенно нормально, потому что горизонты фундаментальной науки — десятки лет или больше. Еще нужно уметь брать на себя много рисков, не быть консервативным.
— Опаска у ученых, которым сложно переходить в бизнес, — это чисто российская черта? Или от страны не зависит?
— Опаска есть у всех — любым людям неудобно выходить из зоны комфорта. Но стартовая позиция может быть разной. В России 10-15 лет начинали популяризировать курсы, ИТ-индустрию, осведомленность о предпринимательстве.
В Америке открыть новую компанию так же страшно, но инфраструктура для этого чуть более подготовлена. Там бизнесмен понимает, что хорошо умеет делать рисерч и не очень хорошо — вести управленческую отчетность или планировать финансы, но такие люди точно есть и можно нанять CEO, выучиться на курсах.
— После такого перехода мотив ученых не меняется? Ведь в науке цели — разработки для решения проблем, а в бизнесе — прибыль?
— Часто тема, которой ты занимался в предпринимательстве, меняется относительного того, чем ты занимаешься в науке. Я физик-лазерщик, а в бизнесе занимаюсь автоматизацией стройки. Бывает, что это технологическое предпринимательство, которое связано с тем, чем ты занимался в науке. Например, моя однокурсница делает глубоко технологический стартап, основанный на ее диссертации. Они делают реально сложные девайсы для метеостанций, продают маленькие количества очень уникального оборудования. И у них, конечно, сменился круг вещей, которым они учатся — маркетинг, продажи, переговоры. Но мотивация не изменилась — это не заработать миллион долларов.
Чаще всего у компаний есть миссия — вещи с длинным горизонтом, например, автоматизация стройки. И для того, чтобы туда добраться, — нужны работа, деньги, инвестиции. Но это средство, а не цель. Ученым в бизнесе это свойственно, основная цель их компании — миссия. И их в последнее время становится больше.
— Из того, что вы рассказываете, кажется, что наука и бизнес — два очень похожих способа реализовать себя. Почему люди все-таки уходят из науки — дело в деньгах, амбициях, бюрократии, в чем-то еще?
— У всех ответ будет разным. Как и любое значимое событие в жизни, оно происходит из-за нескольких факторов. Кому-то не захотелось продолжать научный путь, потому что конкретная лаборатория или область показалась бесперспективной. Или ужасно раздражала бюрократия — я о таком не слышала, но могу себе представить. В больших научных институтах заказать винтик может стоить столько усилий, что проще самому купить. Хочется большей динамики.
Но бывают и обратные ситуации. Ученые — крутейшие люди, потому что задачи и цели, которые они ставят, настолько амбициозны, что горизонт реализации очень расплывчатый. Это очень терпеливые люди — им настолько любопытно, что они готовы долго идти к цели.
— Вам не кажется, что наука потеряет слишком много важных людей?
— Они не уйдут. Талантливые ученые, звезды, с которыми мне удавалось пообщаться или поработать, — настолько целенаправленные люди, что ничего их с пути не сдвинет. У меня были сомнения по поводу того, смогу ли я стать научной звездочкой. А те, кто не сомневается, — их невозможно переубедить или переманить.
«Дорогу бизнесам, которые выбирают путь инновационных решений, ведь это рискованно»
— Становятся ли компании более научными?
— Да, здесь подходит немного заезженное слово — инновационные, но оно отражает суть. То есть, когда у бизнеса возникают проблемы, он может решать это традиционным или инновационным способом. Это и есть развилка для бизнеса — он может нанять больше людей и вложить деньги в то же самое или вложиться в инновацию: нанимать экспертов, создавать научные лаборатории, чтобы решить проблему совершенно другим технологическим способом.
Например, в фармакологической индустрии есть проблема антибиотиков, это было гигантским скачком для человечества, выживаемость скакнула вверх. Но потом антибиотиков стало много, их стали применять хаотично, организм привык и перестал реагировать. Теперь можно продолжать производить то же самое или изобрести что-то новое, а это целые научные исследования, школы и клинические испытания.
Дорогу бизнесам, которые выбирают путь инновационных решений, потому что это рискованно. Можно вложиться и не получить ничего, зато если получится — результат может дать огромный потенциал.
— Вы видите тренд, при котором крупные компании внедряют инновации, нанимают ученых?
— Многие корпорации действительно нанимают себе экспертизу, создают целые лаборатории. И здесь, без негативной окраски, теряется свобода науки. В научном университете или в институте ты абсолютно открыт ко всем ответам — только задаешься вопросом «а что, если?».
В коммерческих компаниях инновационная деятельность направлена на получение конкретного результата, а не на исследование с открытым концом. Коммерческие компании также все чаще и чаще внедряют подход про бережливое предпринимательство, когда ты пытаешься самым дешевым способом проверять базовые гипотезы и ставить следующие.
Если двигаться небольшими шагами — проверка, гипотеза, замер, изменение гипотезы и дальше — можно не умереть. И это не зря называют научным подходом — ученые делают то же самое.
— Какой бизнес в России в первую очередь этим занимается?
— Рисовать границы здесь очень сложно. Чем больше рынок, тем больше возможностей для маневра и ошибки. Инновационные проекты в России имеют маленький рынок, поэтому это пан или пропал. В Китае, Индии, США возможностей для того, что инновация проскочит больше. При этом в России, безусловно, есть компании, которые широко используют инновации в своей деятельности.
Читать далее:
Создан компактный ядерный реактор для безопасного производства энергии
Необычные структуры нашли на границе Солнечной системы. Там побывали только «Вояджеры»
Черная дыра «выплюнула» разорванную звезду через три года после поглощения