«Будущее — это то, что у богатых есть уже сейчас»

Хэл Вэриан, главный экономист Google, назвал простой способ предсказания будущего. По его мнению, в будущем нас ждет то, что у богатых людей есть уже сейчас. У миллионеров есть личные водители — в будущем всех станут возить беспилотные автомобили. У богатых есть частные банкиры — в будущем у всех будут роботы-банкиры.

Кроме того, люди с семизначными цифрами на счете могут позволить себе не работать. Так может, вскоре и за нас все будут делать машины? А мы сможем тратить свое время на то, чего действительно хотим, а не в попытках заработать на еду и жилье?

Еще один экономист, Энди Хэлдейн из Bank of England, в 2015 году предсказал, что 15 млн рабочих мест в Великобритании окажется под угрозой автоматизации. И такие мрачные прогнозы делают все: политики, банкиры и промышленники. По подсчетам Джима Йонг Кима из World Bank, автоматизация затронет 69% рабочих мест в Индии, 77% в Китае и 85% в Эфиопии. Результаты исследования, проведенные в Оксфорде в 2013 году, позволили предположить, что 47% рабочих мест США отдадут роботам. Это значит, работа в привычном нам виде вскоре может исчезнуть.

Однако, подобные предсказания и даже оксфордские исследования подвергаются все большей критике. С технической точки зрения многие цифры попросту ошибочны. Например, в оксфордском отчете говорится, что в ближайшие два десятилетия профессия мастера по ремонту велосипедов будет автоматизирована на 94%. Но фактически вероятность этого равна нулю. Правда в том, что никто не знает, сколько конкретно рабочих мест исчезнет.

Более того: автоматизация 47% рабочих мест не равна 47-процентной безработице. Инновационные технологии уничтожают старые рабочие места и создают новые. Так уже не раз происходило в прошлом и у нас нет оснований полагать, что этого не случится в будущем. Конечно, не существует базового закона экономики, который бы гласил: «Количество исчезнувших рабочих мест прямо пропорционально количеству новых рабочих мест». Но это не значит, что роботизация повлечет за собой массовую безработицу.

Индустриальная революция в свое время избавила нас от многих видов тяжелого физического труда, и теперь люди заняты решением когнитивных задач. Но когда машины освоят серьезные мыслительные процессы, что останется нам? Кто-то считает, что востребованными будут профессии, связанные с ремонтом роботов. Однако, этот довод можно опровергнуть простым примером: тысячи сварщиков с автозаводов потеряли работу, а их места заняла всего пара-тройка инженеров, ответственных за техническое состояние роботов.

Поэтому людям в будущем предстоит решать задачи, которые неспособны выполнить машины. Но что, если однажды их интеллект станет выше нашего? И не будет такой работы, которую им не удалось бы сделать лучше нас? Значит, мы будем делать то, что сами предпочтем делать вместо роботов.

ИИ-революция заставит человечество переосмыслить то, что делает нас людьми. Теоретически, роботы смогут стать потрясающими художниками и музыкантами. Они нарисуют картины лучше, чем Пикассо и напишут музыку лучше, чем Бах. Однако, мы всегда предпочтем произведения искусства, созданные людьми. Мы захотим послушать монолог актера о любви, потому что он сам испытывал это чувство.

То же самое можно сказать и о ремесленниках — мы все больше начнем ценить вещи и продукты, сделанные человеческими руками. Отголоски этого уже сейчас можно наблюдать в хипстерской культуре. Продукты массового производства, сделанные роботами, будут дешевыми. А вот ручная работа станет редкой и очень дорогой.

В конце концов, мы больше всего начнем ценить взаимоотношения между людьми. Поэтому на первый план выйдет наше социальное и эмоциональное развитие, наравне с ремесленными и творческими навыками. И вся ирония в том, что высокотехнологичное будущее вернет нас к человеческому началу.

А вот британское издание MOO вместе с автором научно-фантастических книг Максом Глэдстоуном решили представить, какие принципиально новые профессии будут востребованы через 20 лет. В их числе оказались Дизайнер Персональной Виртуальной Реальности, Чистильщик Облака, Домашний Кибернетик и Цифровой Археолог.