Скотт Эмикс является председателем и управляющим партнером Amyx Ventures, а также наставником и стартапом университета Singularity Smart City Accelerator. Спикер TEDx по экспоненциальным технологиям, четвертой промышленной революции и успеху. Скотт является мировым лидером в области идей, футуристом, вошел в число десяти ведущих международных докладчиков и авторов статей об умных городах, интернете вещей и четвертой промышленной революции. Скотт является соавтором учебника «Интернет вещей и аналитики данных» и серии книг «Достижения в области информационной безопасности, конфиденциальности и этики: управление проблемами безопасности и скрытые опасности носимых технологий», академиком публикации IGI Global.
Бабушки и цифровые технологии
Российская экономика находится в затяжном кризисе с 2013 года. Как технологии четвертой промышленной революции влияют на рынок FMCG в таких условиях?
— Все дело в эффективности. Когда есть давление ограничений и прибыль снижается, нужно пересматривать структуру расходов. Технологии, о которых мы говорим, сосредоточены вокруг того, как повысить эффективность компаний в целом. Проблема не в доступности таких технологий, а в желании их принять и использовать. Я разговаривал об этом с Борисом Бобровниковым (генеральный директор компании «КРОК» — «Хайтек»). Он говорит, что многие российские компании в FMCG и других секторах очень медленно принимают новые технологии, и поэтому меняются слишком неторопливо.
Они неохотно отпускают свой modus operandi (образ действия — «Хайтек»). Это и есть главное испытание — разрыв поколений. Хотя в России есть генеральные директора младше 40 лет, все равно большинству за 50–60. Пока они в управлении, будет продолжать доминировать текущий образ мысли, который не дает компаниям меняться. Это не значит, что креативность и желание меняться, связанные исключительно с возрастом, но кто моложе уже живут в этой парадигме.
— Люди старшего поколения не так много сидят в сети, у них другой образ мыслей. Что могут сделать ритейлеры для их привлечения?
— Чем интересна колонка Alexa Echo (продукт Amazon, оснащенный голосовым помощником Alexa — «Хайтек») — она никогда не позиционировалась Amazon как продукт с ИИ или способный к обработке естественного языка (NLP). Она просто продается как девайс, использующий ваш голос для помощи. «Знаете, иногда вы моете курицу и не хотите грязными руками трогать телефон. Вы можете просто сказать колонке, что хотите купить, и она сделает это за вас». Удивительно, но эта стратегия Amazon лучше всего подействовала не на миллениалов, а на людей старшего поколения: они поняли, что говорить гораздо проще, чем печатать или даже брать телефон в руки. Это не значит, что они не могут принять цифровые технологии — нужно лишь предоставить доступ к таким, с которыми им будет комфортно. Например, вашим бабушке и дедушке тяжело использовать смартфоны, но зато появляется все больше и больше сервисов для дома с голосовой активацией.
— Как изменится потребление, когда все больше сервисов уйдут в онлайн и сделают ставку на персонализацию?
— Есть такие проекты, как Google DeepMind (британский разработчик ИИ, в 2014 году куплен компанией Google — «Хайтек»), где мощный ИИ использует множество данных. Мы видим централизованный искусственный интеллект, но что будет, если разделить его на множество носителей так, чтобы у меня и вас было по ИИ? Он будет «жить» не в конкретном девайсе, а вместе с конкретным человеком. Он будет обслуживать мои интересы и быть посредником во взаимодействиями с разным сервисами, другими ИИ и роботами. Такой интеллектуальный посредник будет знать мои интересы и предпочтения. Иногда нужно будет подробно объяснять ему, чего я хочу, но в большинстве случаев он все уже будет знать. Это такой персональный помощник в том смысле, что он будет избавлять меня от лишнего шума: того, что я не хочу есть или покупать. Он будет меня вмешивать только тогда, когда нужно мое согласие на какие-то вещи поважнее этих.
— Это во многом звучит как новый «пузырь» соцсетей, когда вы окружены только теми людьми и интересами, которые вам нравятся, что позволяет оставаться в своей зоне комфорта.
— Это важное замечание. Цифровой посредник — это фактически ваша копия. Цифровая персонализация вас. Может ли общение с вашим же воплощением привести к обострению какого-то мировоззрения? Возможно. Вопрос можно поставить так: что нам нужно сделать, чтобы получить сбалансированное решение? Универсальный ИИ? Мы пока не знаем.
Лицо генерального директора китайской компании Gree повсюду — ее реклама на каждом шагу. Китайцы используют технологию распознавания лиц, и из-за нее генеральному директору диру пришел штраф за переход в неположенном месте: система считала плакат с ее изображением за реального человека.
Что я хочу этим сказать: в любом случае мы увидим ошибки, фейковые истории и deepfake (методика синтеза изображений, имитирующая реальных людей — «Хайтек»). Это гонка: развитие технологий будет порождать ошибки и злоупотребления ими, а мы должны их выявлять.
Трамп, возвращение национализма и глобальные перемены
— В книге Strive: Doing The Things Most Uncomfortable Leads to Success («Борись: как самые некомфортные вещи приводят к успеху» — «Хайтек») вы описываете, как ребенком эмигрировали с семьей в Штаты. Сейчас США ужесточают миграционное законодательство. Как это может сказаться на развитии ИТ?
— В долгосрочной перспективе такой позицией США может «выстрелить себе в ногу». Если посмотреть на интеллектуальную собственность и пул талантливых людей во всем мире, то вы увидите, что значительная часть из них сосредоточена в Штатах, а именно в Кремниевой долине и Нью-Йорке. Из-за того, что у нас собраны блестящие умы со всего мира, в небольшой Кремниевой долине могут работать ребята из Восточной и Западной Европы или Азии. А ужесточение миграционных законов только вредит. Из-за этого уровень инноваций может снизиться. Возможно, мы увидим структурные изменения, когда некоторые компании переедут из Кремниевой долины в Канаду. Они скажут: «Нам нужен доступ к глобальному рынку труда, так что мы передвинемся туда, где это возможно».
Канадские предприниматели уже начали переманивать американских специалистов и предоставлять возможность открывать филиалы американских ИТ-компаний в Калгари, Ванкувере и других канадских городах. «С точки зрения бизнеса, главное — это иметь возможность привлекать на работу топовых специалистов. Им нужно показывать, что вы можете их защитить», — рассказывает один из канадских предпринимателей, помогающей открывать отделения американских компаний в Ванкувере.
Если вы талантливый русский инженер и рассматриваете возможность переезда в Кремниевую долину, из-за таких проблем придется выбирать работу, например, в Барселоне или Париже. В результате отдельные страны и города станут реальными бенефициарами антимиграционного законодательства Трампа. Это грозит не только Штатам, но и другим странам из-за возвращения национализма.
— США — самая большая экономика на планете, и такие изменения внутри страны повлияют на весь мир.
— Китай уже испытывает последствия этих решений. Китайское правительство намерено разогнать внутреннее потребление для увеличения ВВП, но даже оно попало под влияние тарифов (летом прошлого года Дональд Трамп ввел пошлины на ввоз некоторых китайских товаров — «Хайтек»). Уже заметно снижение спроса на автомобили.
— В книге вы рассказываете истории людей, достигших в тяжелых условиях успеха. Существует «ошибка выжившего» — ошибка в статистике, когда выводы делаются на основании анализа небольшого пула «выживших», а неудачи не рассматриваются. Как вы избегаете ее в книге?
— Я не просто смотрел на какие-то «выбросы» или на небольшую выборку. Идея в другом — в сохранении настойчивости и упорства. Успешные люди — как Илон Маск — не раз допускали провалы. Вопрос не в том, как их избегать, а в том, что делать после них. Такие люди продолжали проваливаться до тех пор, пока не достигали успеха. Настоящий анализ не в статистических методах, а в том, как мы меняем наше отношение к неудачам.
Если в Кремниевой долине кто-то терпит поражение и говорит: «Я неудачник, а мой стартап провалился», — то ему ответят: «Молодец! Отличная работа! Повтори!» (аплодирует). В то же время в Корее или в других азиатских странах с вами просто не захотят работать, потому что вы опозорили свою семью.
Человеческая валюта — когда заработать могут все
— Скоро выйдет ваша вторая книга The Human Race: How Humans Can Survive in the Robotic Age («Как человечество может выжить в эпоху роботов» — «Хайтек»). Как четвертая промышленная революция повлияет на нашу жизнь?
— Сначала немного контекста: хотя я в первую очередь фокусируюсь в книге на технологиях, самый большой вопрос — не о возможностях передачи знаний и информации, а о сопротивлении изменениям. Руководители зачастую не хотят проходить через боль реорганизации и структурной трансформации. Об этом была первая книга Strive: как поменять образ мыслей человеку, чтобы изменить функционирование целой организации, а в дальнейшем и государств.
Вторая книга — более честный взгляд на технологии, которые я так хвалю. Окей, мы поменяли свой образ мысли, но почему стремительно развивающиеся технологии — это однозначно хорошо для человечества? Если допустить неаккуратное развитие, то оно может пойти не так, как хотелось бы. Действительно ли это хорошо для всех на Земле? Эта книга пытается рассказать, что это хорошо, но есть внешние факторы, с которыми необходимо разобраться перед тем, как двигаться дальше. Если этого не произойдет, то мы будем двигаться вслепую.
Я пишу о безусловном доходе, безусловных основных активах (basic universal assets — «Хайтек»). Один из главных концептов книги — человеческая валюта (human currency — «Хайтек»). Мы видим по провалам безопасности Facebook и Google, что они зарабатывают на наших данных. Мое предложение в том, чтобы разработать систему, позволяющую монетизировать личные данные и выплачивать роялти их владельцам. Что интересно, эти ценные данные не обязаны функционировать по текущей экономической модели. Возьмем экономически депрессивный город в России.
— Их довольно много.
— Конечно, я, например, вчера был в одном таком городе на востоке, где теперь занимаются разведением скота, но раньше там не было никакого сельского хозяйства, ничего не происходило. Сейчас агрокультура привлекает туда бизнес. Такие города объединяет то, что в них не поступает инвестиций, нет развития инфраструктуры, не строится жилье, потому что они экономически непривлекательны. Но помогают ли там люди друг другу: молодые — пожилым, соседи — друг другу, люди жертвуют деньги нуждающимся: нищим, НКО или религиозным организациям? На все ответ «да». И все должно иметь стоимость. Мы можем использовать блокчейн для создания стоимости таких вещей.
Я, например, приехал сюда, чтобы прочитать лекцию, за что получу денежную компенсацию. Но представим, что вы мой ментор или просто хороший друг, и наш разговор помог мне почувствовать себя лучше или взглянуть на Россию по-другому. Что бы я не получил от нашего разговора, должен иметь возможность вас отблагодарить. Хотя это дружеский разговор, но наше время стоит денег и вполне может оцениваться в новой системе. Я бы хотел, чтобы вы знали эти условия и были на них согласны.
Другой пример: моя жена помогает в церкви и работает там 30 часов в неделю. Это тоже должно возмещаться. Люди пользуются плодами ее работы: получают необходимый уход, еду и многое другое. Почему бы не платить ей за это?
Возникает вопрос: как мы можем создать денежную онлайн-систему? Это возвращение к старой проблеме, возникшей до «взрыва» криптовалют: можем ли мы создать универсальную валюту? Такую валюту, которой возможно расплачиваться за то, о чем я рассказал, я назвал человеческой валютой. В рамках такой системы все могут ее заработать и все изначально обладают ее частью — по технологии блокчейн. Ценность этой части зависит от того, какие сервисы вы можете предложить. Их ценность тоже меняется в зависимости от того, насколько они ценны для принимающего.
Например, у вас трудный период в жизни, и вы меня подбросили куда-нибудь на машине. Мы можем торговать, и ценность услуги повышается.
Другой аспект человеческой валюты: ее можно будет инвестировать в современные компании, которые занимаются роботами, ИИ, машинным обучением, глубоким обучением — чем угодно. Когда эти компании растут, — то растут и наши вложения в них. Но представим, что некоторые из них намерены уволить часть сотрудников. Им можно будет компенсировать потери, передав акции этих компаний в человеческой валюте.
Идея в том, чтобы создать самостоятельный механизм денежной системы, основанной на человеческих ценностях. Чем люди ценнее роботов и ИИ — они совершают ошибки. Люди начнут что-то делать, даже если рациональная оценка говорит нам, что мы потерпим неудачу. Россия участвовала во многих войнах, и много раз расстановка сил была против, но вы мужественно побеждали.
Мы делаем такие вещи, которые противоречат данным. Это то, что и делает нас людьми. Заблуждения и слабости делают нас ценными. Я утверждаю: можно построить вокруг этого экономику вместо того, чтобы говорить, что это недостатки человека.
— Может ли такая человеческая валюта конвертироваться в товары — или только в услуги?
— Это хороший вопрос. Со временем она станет такой же ликвидной, как криптовалюты, когда вы можете пойти и обменять ее на другую валюту, фиатные деньги (символические деньги, существующие за счет веры людей в их стоимость — «Хайтек»), и их потом можно потратить на товары и услуги.
Представим, что я раньше работал на российском заводе, но теперь безработный. Я могу помогать людям на фулл-тайме: ухаживать за пожилыми людьми или помогать бездомным, и за счет этого обеспечивать свою жизнь, покупая товары на человеческую валюту.
Редакция благодарит компанию «КРОК» за помощь в организации и проведении интервью.