Конкуренция на рынке ИТ высока, а специалисты, обладающие компетенциями в смежных областях и опытом работы в международных проектах, становятся крайне востребованными. Образование и дипломы уходят на второй план, а на рынке ценятся реальные скиллы и профессиональные сертификаты от крупных компаний. «Хайтек» поговорил с архитектором вычислительных систем, а также сертифицированным экспертом Red Hat (RHCA Level IV) Евгением Дос о необходимых настоящему айтишнику компетенциях, разнице рынка ИТ в России и США, а также необходимости переезда для построения карьеры.
Условия выживания для айтишника
— Какие основные сложности встают перед ИТ-специалистом, когда он входит на рынок или при смене направления?
— На самом деле, проблем у айтишников достаточно. Большинство из них приходятся на молодых специалистов, но и тем, кто на рынке давно, приходится меняться, подстраиваться под новые условия и технологические инновации. Поэтому главным условием «выживания» для специалиста любого уровня можно назвать постоянное обучение.
У молодых специалистов на первый план выходит отсутствие профессиональных сертификатов и опыта работы в крупных международных проектах. Путь развития индивидуален для разных профилей ИТ-специалистов. Для себя я выбрал Cloud/DevOps-ориентированную линейку сертификаций Red Hat — это долго, сложно и дорого. Но преимуществом такого направления является отсутствие достаточного количества подобных специалистов на международном рынке. А это увеличивает спрос и доход сертифицированного айтишника.
DevOps (от англ. development и operations — «разработка и эксплуатация») — набор практик, нацеленных на активное взаимодействие специалистов по разработке со специалистами по ИТ-обслуживанию и взаимную интеграцию их рабочих процессов друг в друга.
С DevOps разработка и оптимизация продуктов происходит быстрее, чем при использовании традиционных процессов разработки программного обеспечения и управления инфраструктурой. Благодаря такой скорости компании могут повысить уровень обслуживания клиентов и более эффективно конкурировать на рынке.
В модели DevOps границы между группами разработки и эксплуатации стираются. Иногда две эти группы объединяются в одну общую, где инженеры работают над всем жизненным циклом приложения — от разработки и тестирования до развертывания и эксплуатации — и развивают целый ряд навыков, не ограничиваясь узкой специализацией.
Есть и чисто психологические проблемы. Боязнь переездов и радикальных изменений в жизни. Многие просто опасаются менять свою жизнь: тут друзья и родители, а как я там устроюсь один? Но если в своей жизни ничего не менять, то вероятность успеха на международном рынке невелика. Сюда же можно отнести и недостаточную мотивацию. Иногда людям просто не хочется чего-либо добиваться, так как они привыкли, что родители и близкие помогут, устроят и организуют.
Лично для меня сложно было перебороть самого себя и свою лень. Специалист обязан владеть английским языком, но многим просто лень тратить время и прикладывать усилия для развития своего уровня. Мой английский был на нулевом уровне, но благодаря мотивации, потратив много времени и усилий, это перестало быть моим недостатком, а стало конкурентным преимуществом, особенно на российском рынке. Проблема лени не столь однозначна, и, как правило, за ней стоит множество факторов, которые каждому человеку необходимо решить — самостоятельно или с помощью специалистов.
— Почему среди всех ИТ-направлений вы выбрали архитектуру вычислительных систем, и какие проблемы вам приходится решать?
— Мое пристрастие к миру ИТ началось еще в школе, когда у нас появились первые компьютеры и игра Doom. Мне стало интересно, как устроен компьютер, и это любопытство до сих пор является основой моей работы. Затем был опыт с Unix-системами и более интенсивное изучение технологий, которое началось в университете ВГУ (Вятский государственный университет — «Хайтек»). Я был системным администратором студенческого городка.
Unix — семейство переносимых, многозадачных и многопользовательских операционных систем, которые основаны на идеях оригинального проекта AT&T Unix, разработанного в 1970-х годах в исследовательском центре Bell Labs Кеном Томпсоном, Деннисом Ритчи и другими.
Doom — серия компьютерных игр в жанре шутера от первого лица, разработанная id Software. Серия рассказывает о подвигах неназванного космического пехотинца, работающего на Объединенную аэрокосмическую корпорацию и сражающегося против полчищ демонов для того, чтобы выжить и спасти Землю от их нападения.
Если говорить о моем направлении — «архитектуре вычислительных структур», то основные сложности можно разделить на три большие группы. Первая — крайне быстро развивающиеся технологии и решения. В мире решений open source ИТ-продукты появляются, видоизменяются или вообще уходят все быстрее и быстрее. Архитектор должен быть всегда в курсе таких изменений, работать с ними, так как он обязан грамотно использовать данные знания в процессе своей работы.
Вторая сторона — ответственность архитектора за принятые решения. Как минимум это отражается на его востребованности. В худшем случае заказчики несут финансовые потери.
И последнее — это некая рутина и бюрократизация рабочих процессов. Архитектор — это техническая роль, много бумажной работы, но без этого никак. Это и управленческая позиция. Скорее всего, архитектора можно охарактеризовать как технического менеджера, который сосредоточен на распределении нагрузки среди подчиненных в его команде. Именно архитектор владеет полным пониманием проекта, знает, как достичь поставленных целей, он сам много времени проводит за выполнением технических задач.
«Университет не сделает из тебя перспективного специалиста»
— Почему сегодня Россия сильно отстает на ИТ-рынке? Чего не хватает? Как обучить современных и активных в обучении специалистов?
— Лично я на российских проектах не работаю уже около десяти лет. Но могу сказать, что у нас использование современных продуктов и решений отстает от европейских и американских проектов лет на пять. Это обусловлено недостатком квалификационных кадров и финансирования, а также неграмотно выстроенными технологическими процессами.
Что касается образования, то я сам обучался на ИТ-ориентированном факультете автоматики и вычислительной техники, и могу сказать, что наша образовательная программа абсолютно не адаптирована к современным решениям. Университет никогда не выпустит готового ИТ-архитектора. Университет может лишь дать основы, а обучаться специалист должен уже сам.
Есть отличные компании, которые помогают в обучении и сертификации своим сотрудникам — например, ICL, в которой я проработал около семи лет. Если есть желание обучаться и развиваться, то нужно искать возможности, а не отговорки, или сваливать ответственность на образование или кого-то. Частные образовательные центры очень полезны и могут очень сильно ускорить развитие специалиста, но это более чем дорого при самостоятельной оплате.
— Как ИТ-специалисту развить в себе компетенции, необходимые для карьерного роста и востребованности на рынке?
— Каждый год один университет выпускает на рынок сотни молодых кадров. Ввиду несовершенства образовательных программ такие молодые специалисты даже между собой конкурировать не в состоянии, — не говоря о рынке. Поэтому о своей будущей профессии лучше задуматься еще в старших классах средней школы. А при получении высшего образования самостоятельно изучать актуальные технологии и интересоваться своей профессией. Очень хорошо, если удастся получить какой-нибудь опыт в ИТ-подразделении своего вуза.
Никогда не стоит рассчитывать, что университет сделает тебя очень перспективным специалистом. Не знаю, насколько хорошо дело обстоит в других профессиях, но в ИТ самообразование находится на первом месте.
В самом мире ИТ десятки-сотни направлений, куда можно развиваться — программирование, разработка микропроцессорных систем, аудит и безопасность, сетевые системы, дизайн и графика, многие другие. Понять и выбрать, что тебе больше всего подходит на самом деле, — очень непростая задача. Ценой ошибки может быть смена направления или полное разочарование в профессии. Поэтому также очень важно определиться, чем будешь заниматься в своей жизни. И конечно, ИТ — это не работа с девяти до пяти. Быть айтишником — это полноценная жизнь в этом, хобби, работа, свободное время дома и даже в отпуске.
Расширение кругозора, изучение новых технологий, изобретение своих методик, выполнение сложных проектов, обучение других специалистов — неполный набор рекомендаций, следуя которым, можно развить в себе конкурентного специалиста.
Повышая вероятность выигрыша
— Вы — пример построения успешной карьеры скорее вопреки условиям, нежели благодаря. В чем была ваша главная мотивация?
— Все, чего мне удалось достичь, произошло благодаря моему характеру. Мне не на кого было надеяться. Еще со времени учебы в школе-интернате я хорошо усвоил: если сам ничего не добьюсь, то в конечном итоге ни с чем и останусь. Мотивацией же было доказать всем, и в первую очередь себе: я смогу, я достоин, я добьюсь.
Евгений Дос родился в маленьком поселке Восточный в Кировской области. Среднее образование он получил в школе-интернате, расположенной в деревне Тужа. В старших классах Евгений задумался о поступлении в ВГУ, но за 50 лет из тужинской школы туда поступили всего несколько выпускников, но никто не смог продержаться дольше одного курса.
Тем не менее, после школы Евгений в 2000 году поступил в Кировский механико-технологический техникум легкой промышленности, о чем пожалел впоследствии. Обучение в техникуме было посредственным, а вступительные испытания в ВГУ — легкими и доступными для Евгения. После КМТТ Евгений трудился на заводе электриком, работал грузчиком и мыл машины из-за отсутствия рабочих мест в регионе. Это продолжалось до 2004 года, пока он все-таки не поступил в ВГУ. В последний год обучения в университете Евгений уже полноценно работал в одной из крупнейших электроэнергетических компании региона на должности системного администратора.
В 2011 году Евгений принял предложение работы на позицию инженера Unix в компанию ICL в Казани. Первым же проектом стал большой (тысячи серверов) проект в Швеции. Работать приходилось удаленно. Проект был связан с автомобилестроением и роботизацией промышленного производства и поддержкой всей ИТ-инфраструктуры заказчика. Работа в ICL позволила Евгению выйти на международный рынок.
— Почему вы решили переехать в Казань? И чем отличается жизнь в столице Татарстана?
— Мой переезд из Кировской области в Казань, прежде всего, был обусловлен уровнем жизни, развитием инфраструктуры и уровнем зарплат, которые там на порядок выше, нежели у меня на родине. А еще в Казани базируются крупные международные корпорации. Сотрудничество с ними — тот самый необходимый опыт, который нужно получить каждому айтишнику для успешного скачка вверх, выхода на новый уровень в своей профессиональной деятельности.
— Как проходит день такого ИТ-эксперта, как вы?
— Каждый рабочий день, как правило, начинается со стендап-митингов с зарубежными заказчиками, где обычно присутствует как архитекторский состав со стороны заказчика, так и кто-то из руководящего состава. Мы обсуждаем проведенный скоп работ с прошлого рабочего дня и планируем задачи на текущий день. Это помогает каждому члену команды быть осведомленным обо всех работах и процессах, присутствующих в команде, также, если у кого-либо возникли проблемы, то он может попросить поддержки от коллег и обсудить сложившуюся ситуацию. Далее я уже самостоятельно планирую свои задачи в зависимости от ежедневных митингов и совещаний и приступаю к работе, подключившись удаленно к инфраструктуре заказчика.
— Расскажите о том, чем вы сейчас занимаетесь.
— Последний мой проект был одним из самых сложных. Я работал на крупную американскую корпорацию. В мои задачи как архитектора входили планирование, организация и выполнение миграции CI-процессов (CI, англ. Continuous Integration, непрерывная интеграция — «Хайтек») с одного решения (TeamCity) на другое (Jenkins).
В процессе реализации данного проекта я посетил США и Индию, для того чтобы прочитать профессиональные курсы для сотен разработчиков компании. Реализация данного проекта позволила заказчику автоматизировать всю CI инфраструктуру, упростить работу для разработчиков кода, значительно сократить время жизненного цикла разработки приложения, значительно упростить работу DevOps инженеров компании, и как следствие сэкономить значительную сумму средств.
Благодаря курсам, которые я прочитал для разработчиков компании в обеих странах, сотрудники поняли все бенефиты от реализации проекта и научились эффективно использовать полученные знания в повседневной работе.
— Почему вы выбрали именно Red Hat и что вам дала сертификация? Сколько длилась подготовка к сертификации и сколько это стоило?
— Выбор пал на сертификационную линейку Red Hat не случайно. К этому времени я уже несколько лет работал на зарубежных заказчиков и понял для себя одну простую истину. Крупный бизнес предпочитает вкладывать большие ресурсы в свои ИТ-системы только для того, чтобы они работали предсказуемо, и в случае сбоев разработчик мог в заданное время решить возникшие проблемы. Хотя наиболее популярная ОС Linux поставляется в открытом виде на безвозмездной основе, компании не стремятся использовать бесплатные версии, а отдают предпочтения коммерческим аналогам свободных систем. Одним из поставщиков продуктов по такой модели является Red Hat. Она является лидером на рынке США по объему поставок коммерческих решений на базе open source.
Red Hat — американская компания, выпускающая решения на основе операционной системы Linux: Red Hat Enterprise Linux и Fedora, а также другие программные продукты и услуги на основе открытого исходного кода. Red Hat Software возникла в 1995 году слиянием проектов Марка Эвинга и Боба Янга.
Сертификацией я занялся, когда еще работал в Казани. Компания ICL Services имела программу поддержки специалистов, занимающихся сертификацией. Это было выгодно как самой компании — чем выше степень квалификации ее сотрудников, тем выше вероятность выигрыша в тендерах, так и мне самому — меня уже привлекали как консультанта по многим вопросам, мое мнение приобретало вес и в дальнейшем заключительные технические решения оставались за мной. В сравнении с коллегами, которые не занимались сертификацией, я был уже вне конкуренции.
Своей первый сертификационный статус я заработал в 2011 году. Последняя сертификационная экспертиза получена в 2018-м. За все это время я сдал 18 экзаменов в разных странах мира. На одни экзамены я вложил очень немалые деньги, при этом сопутствующие расходы составили в том числе круглую сумму — это перелеты, проживания, заграничные поездки, куча свободного времени и отпуск за свой счет.
«Насколько мы отличаемся»
— Насколько сильно отличается уровень айтишников за рубежом и в России? Почему поездки, стажировки и переезды нужны для становления востребованного специалиста?
— Думаю, что разница не в айтишниках, а в том, насколько мы разные. Не секрет, что большинство технологий рождается в Кремниевой долине. Там появляются и рождаются корпорации. В Россию, как правило, приходят технологии, которые прошли обкатку и зарекомендовали себя там. Поэтому, как бы не было обидно это признавать, российский айтишник всего лишь работает с тем, что приходит с Запада. Конечно, в России тоже создается много нового, — и создается руками отечественных специалистов. Но, как правило, чтобы их идеи продолжали жить и развиваться, они уезжают на Запад.
Основная причина отставания, как ни странно, кроется в незнании английского языка. Среднестатистический айтишник, в лучшем случае, может читать профессиональную литературу. Это в каком-то смысле делает нас потребителями. Вряд ли кто-то обратит внимание на разработки российских специалистов, если они будут выполнены только на русском языке. Скорее всего, мир об этом просто не узнает.
С другой стороны, мне известны многие российские компании, предоставляющие сервисные услуги западным заказчикам. Это говорит о том, что у наших специалистов подготовка вполне на уровне, а стоимость таких услуг ниже, чем если бы тоже самое делал зарубежный исполнитель.
В какой-то момент времени стало очевидным, что моя квалификация превышает требования на местном рынке, и единственное, что в таком случае остается — работать на зарубежных заказчиков. Но в таком режиме работать неудобно, хотя бы из-за разницы в часовых поясах, поэтому уже задумываешься о переезде. Конечно, можно работать на отечественных заказчиков, но в таком случае и доход будет ниже, чем можешь иметь в западных странах.
— В России убыстряется переход к контейнерным решениям, облачным инфраструктурам, готовым решениям для бизнеса (FaaS-решения). Что будет дальше?
— Тенденция последних лет — адаптация старых приложений и разработка новых с ориентацией на контейнерную изоляцию. Помимо удобства управления и масштабирования, такой подход дает существенную гибкость при отладке, тестировании и развертывании, с учетом полной автоматизации всех процессов. Я уверен, что этот тренд будет и дальше развиваться. Это выгодно самим компаниям, так как условий для ошибок по вине человека становится все меньше, и значительно уменьшается время от разработки до запуска в продакшне. Компании и дальше будут стремиться наращивать автоматизацию ИТ-процессов.
— Сегодня все больше говорят о том, что будущее за решениями на открытом коде. Почему? И в чем их преимущество перед коммерческими предложениями?
— В 1990-х, начале 2000-х большинство ПО было разработано крупными компаниями. Они были монополистами или делили рынки сбыта между собой. Поэтому такие компании занимали доминирующее положение, потребители фактически обязаны были подстраиваться под их требования. Это касалось ограниченности их продуктов, функционал невозможно было расширить, так как для производителей проблемы отдельных потребителей имели мало значения, известные недостатки могли оставаться неисправленными долгое время, новый функционал добавляли редко, лицензии стоили больших денег. Много было разных причин почему, программы с закрытым кодом были востребованы, и при этом не было других альтернатив. С другой стороны, именно такое положение дел привело к тому, что программисты стали разрабатывать нужные им программы и предоставлять доступ к их исходному коду. У потребителей уже появился выбор: пользоваться альтернативными решениями, которые можно самостоятельно доработать, или продолжать вкладывать средства в коммерческие продукты.
Идея открытого ПО, на самом деле, дала революционный толчок в развитии всей ИТ-отрасли. Я думаю, благодаря наличию открытой и свободной операционной системы Linux мы сегодня имеем удобные и доступные всем смартфоны. И массу различного ПО, невидимого обычным пользователям, такого как контейнеры.
Задумаемся на минутку, что, если в мире все также доминировало бы закрытое ПО? Вряд ли смартфоны были бы доступными, хотя бы потому, что за ПО пришлось бы платить столько же, сколько и за железо, и за каждое отдельное приложение, которые мы тоже загружаем бесплатно. Большинство людей до сих пор бы предпочитали кнопочные телефоны. В свою очередь, малое количество пользователей не требовало бы развития сотовых сетей — 4G, 5G, высокоскоростных интернет-каналов и других смежных отраслей. Похожая ситуация происходит и внутри ИТ, доступ к технологиям рождает новые идеи и дает новые возможности.
— В ИТ-сфере все быстро меняется. Каков срок устаревания существующих решений?
— Так называемая эпоха Unix ведет отсчет с 1 января 1970 года. Это сопоставимо с началом нашей эры в общечеловеческом исчислении. Прошло всего каких-то 50 лет от первых компьютеров до автономных автомобильных систем и исследовательских станций, работающих на расстоянии миллиардов километров от земли. По моему опыту, срок жизни технологий очень короткий — три-пять лет. Дальше или происходит значительное переосмысление (эволюционирование) технологии, или она просто становится невостребованной ввиду того, что приходит что-то новое и более актуальное.
— Невозможно представить цифровую экономику без глобального внедрения ИТ во все сферы жизни. Но какие отрасли толкают сами технологии вперед, способствуют развитию и модернизации?
— ИТ прочно вошла в обыденную жизнь большинства людей, просто потому что у большинства ее жителей есть смартфон. А это уже выход в интернет. Люди используют электронные сервисы для покупок, общения, получения информации и много чего еще. Все это заставляет поставщиков таких услуг ориентироваться на конечного потребителя и в конечном итоге улучшать свои сервисы — операторы кабельных сетей прокладывают новые оптоволоконные сети по морям и океанам, операторы мобильной связи развивают наземную связь — 3G, 4G и, наконец, 5G. Высокий спрос возник на автономные системы, начиная от роботов для доставки покупок, заканчивая системами управления большегрузным транспортом. Я думаю, что огромную роль здесь играют стартапы, они постоянно предлагают что-то новое, и если это находит отклик среди пользователей, то крупные компании подхватывают вектор и инвестируют миллиарды.
— Есть ли перспективы стать успешным в России или речь идет только о построении карьеры на Западе или на азиатском рынке?
— Все зависит от множества факторов и обстоятельств. По своему опыту знаю, что можно прекрасно себя чувствовать в пределах одной страны и находиться на технологической вершине развития, но в отдельно взятой географии. Другое дело, когда выходишь на внешний, международный рынок, то мир становится гораздо шире. Все зависит от требований к самому себе. Поэтому не существует такой дилеммы — можно» или «невозможно добиться успеха, все зависит от личной устремленности. Выбирать между Западом и Азией — дело личных предпочтений. ИТ — вызов самому себе, здесь нет ничего невозможного.
Редакция выражает благодарность резиденции креативных индустрий ШТАБ за помощь в проведении съемки.