Не время для хайпа: когда российская промышленность станет современной

В 2020 году несколько российских отраслей совершили квантовый скачок: банки активно имплементировали искусственный интеллект во все процессы и были признаны Deloitte одними из лучших в мире по цифровизации. Ритейл тоже быстро «переобулся» в омниканал и «цифру». Изменилась не просто доля онлайн-каналов во взаимодействии с клиентами, но и сами бизнес-процессы. Иными словами, там, где цикл возврата инвестиций в трансформацию более-менее короткий, она уже случилась — по крайней мере, на уровне топовых участников индустрий.

Промышленность по большей части была занята выживанием. Сильнее всего пострадали флагманы экономики. Например, добыча сырой нефти и газа снизилась на 10%. Тем не менее, необходимость даже в таких условиях вкладывать в новые технологии признается участниками индустрии на мировом уровне. Согласно опросу Ernst & Young, 80% крупнейших нефтегазовых компаний собираются инвестировать в трансформацию, 29% — в особо крупных размерах.

В какие технологии инвестирует российская промышленность

Согласно опросу НИУ ВШЭ, проведенному перед началом пандемии, руководители промышленных предприятий собираются в ближайшие годы инвестировать в основном в четыре группы технологий. Их же можно назвать лидерами по внедрению на начало 2020 года. Еще до коронакризиса стратегии вложений были сдержанными, поэтому вряд ли стоит ждать существенных изменений в инвестиционной картине. Предприятия будут развивать те решения, которые уже вышли на плато продуктивности.

1. Промышленные роботы и автоматизированные линии — 44,5%. В России насчитывается как минимум десяток производителей промышленных роботов. Раньше популярностью пользовались, прежде всего, решения от иностранных производителей, но сейчас происходит активное импортозамещение. Наибольшая степень внедрения — в автопроме и машиностроении. При этом динамика распространения технологии все еще в 20 раз ниже, чем в среднем по миру.

Тем не менее, почти все крупные предприятия так или иначе уже используют промышленных роботов в таких процессах, как перемещение объектов, сварка или паллетирование. Например, на заводах «Сургутнефтепромхим» и «Мультифлекс» задействованы отечественные роботы от «Рекорд-Инжиниринг», а на КБК «Черемушки» — дельта-роботы Bitrobotics. Один из самых крупных последних проектов масштабного внедрения — полная роботизация логистики на складе «Газпромнефти» в Москве.

1. Компьютерный инжиниринг — 41%. Автоматизация проектирования с использованием ИИ — один из ключевых столпов автоматизации производства. Системы для геометрического моделирования объектов решают конструкторские, расчетные и технологические задачи на предприятии. Они позволяют создавать более унифицированные детали, снижая тем самым их себестоимость, а также сокращать время проектирования на 30–40%. Некоторые корпорации создают такие продукты инхаус, прицельно под нужды отрасли — например, «Росатом» вывел изначально внутреннюю разработку на рынок. В целом, в этой сфере отечественный ИТ-рынок успешно поставляет импортозамещающие решения.

1. Технологии сбора, обработки и анализа больших данных, в том числе предиктивная аналитика — 36%. Самое большое проникновение они показывают в процессах, не связанных с непосредственным производством, — например, в бухгалтерии, финансах и HR. В создании конечного промышленного продукта большие данные пока участвуют мало — всего 4%. Первым data-driven-предприятием в России вполне может стать «Сибур», который занимается последовательной оцифровкой всей информации и сведением ее в единую систему дашбордов, а также развертыванием системы цифровых двойников.

Технологии сбора, обработки и анализа данных необходимы для создания цифровых двойников, виртуальных прототипов промышленных объектов и процессов. В России наиболее активно их внедрением занимаются нефтегазовая и нефтехимическая промышленность, машиностроение и транспортная индустрия — «Газпромнефть», КамАЗ, ЕВРАЗ и другие. Цифровые двойники не статичны, они «зеркалят» реальные изменения объектов и процессов с помощью сбора данных из различных источников, включая IoT.

1. Промышленный интернет вещей — 26%.

Данные, полученные от IIoT, используют пока только примерно 16% предприятий, хотя именно интернет вещей позволяет настраивать сервисы для создания более унифицированного продукта, а также заниматься прогностикой — ранним предупреждением поломок и аварий. Например, российская IIoT-система предиктивной аналитики ПРАНА установлена на 22 энергоблоках по всей стране и прогнозирует поломки генерирующего оборудования за 2–3 месяца до их возможного возникновения. Под контролем системы 3,5 ГВт мощностей, подключено оборудование различных производителей и назначения общей стоимостью около $5 млрд. Система фиксирует отклонения работы оборудования в течение секунды, ранжирует их по степени опасности и выдает рекомендации персоналу, который занимается эксплуатацией, в том числе через автоматические звонки и push-уведомления. В результате предотвращаются аварии, снижается количество инцидентов и минимизируется ущерб от простоя мощностей предприятия, так как дефекты выявляются еще до поломок. Это позволяет заранее планировать закупку запчастей, оптимизировать логистику, снижать объем складских запасов. Кстати, страховые компании рассчитывают ставку для предприятий, чье оборудование находится под подобной защитой, по другим коэффициентам.

Российским традиционным индустриям предстоит наверстывать разрыв: в мире проникновение IoT в промышленность лидирует среди всех остальных сфер с показателем 22%, согласно IoT Analytics. Вероятно, это понимают и на отечественных предприятиях. Несмотря на некоторое сокращение рынка IIoT в прошлом кризисном году, IKS Consulting прогнозирует рост в период 2021–2023 на уровне примерно 3%. Активнее всего внедряют промышленный интернет вещей нефтяная и добывающая промышленность — частично такие системы реализованы на объектах компаний «Лукойл-НК», «Роснефть», «Русский уголь», «СУЭК-Хакасия», «Татбурнефть». «Сибур» в прошлом году запустил собственную IoT-платформу.

Высокий прирост инвестиций также ожидается в RFID-технологии, кибербезопасность, сервисных роботов и искусственный интеллект.

На стадии пилотов

Вместе с тем хайповые технологии, которые принято связывать с четвертой промышленной революцией, российские предприятия адаптировать не спешат. Типичный пример — дополненная реальность. На производстве она выполняет функцию визуализации инструкций прямо в процессе сборки или настройки, что позволяет не отвлекаться и экономит временные ресурсы примерно на 8–25% в зависимости от процесса, как показал кейс General Electric.

В российской промышленности дополненная реальность — это не тренд, а, скорее, отдельные пилоты. Несмотря на то, что заинтересованные стороны говорят о переломе ситуации в пользу AR, независимые эксперты все же более сдержаны. Например, в SAP CНГ считают такую оценку завышенной. С технологией экспериментируют несколько десятков предприятий, в основном крупных — «Газпромнефть», «Сибур», НЛМК, «Вертолеты России», КамАЗ, РЖД, ЕВРАЗ и другие.

Еще одна хайповая технология концепции 4.0 — аддитивное производство, которое уже нашло широкое применение в промышленности по всему миру, где лидирует автопром. В России оно пока используется для прототипирования деталей, но не их серийного изготовления (например, так делает группа ГАЗ). Вряд ли это произойдет в ближайшем будущем: пока стоимость технологии такова, что оправдывает себя только на небольших производствах сложных изделий.

За пределами хайпа

Помимо роботов, есть целый спектр физических технологий, которые чуть менее интересны с точки зрения футурологии, чем, скажем, дополненная реальность. Но они действительно имеют важные эффекты, необходимые промышленности, чтобы снизить расходы и увеличить продуктивность.

Например, к ним относится технология рентгеновского контроля, которая находит все большее применение в автопроме и авиации, пищевой и фармацевтической промышленности. Она более эффективна, чем металлодетекторы при выявлении дефектов в разнообразных изделиях из металла и определении сторонних примесей. По данным MRF, этот рынок будет расти со средней скоростью 8% и достигнет $810 млн к 2023 году.

Еще один яркий пример — это системы дистанционного управления техникой, которые незаменимы на потенциально опасных для человека производствах. Операторы и контроллеры дают устройствами команды удаленно, минимизируя риск производственных травм. Например, в прошлом году «Промтехвзрыв» начал проводить промышленные взрывы с помощью электронных детонаторов, главный профит которых заключается в отсутствии ошибок замедления при инициации. Предприятие также частично автоматизировало работу цеха эмульсионных взрывчатых веществ, отдав руководство над насосами, мешалками, тэнами и вентиляторами контроллеру. А на Кировском руднике АО «Апатит» применяется дистанционное бурение глубоких скважин: установка управляется с операторского пульта. Такие решения позволяют частично исключить работу человека внутри горной выработки.

Среди стоп-факторов технологического обновления промышленности — приверженность привычным, более понятным решениям и нежелание инвестировать в проекты с долгой окупаемостью. Отрасли сильно страдают и от недостатка экспертизы и аналитики. Исследование TAdviser и Naumen показало: 75% крупных промышленных структур сталкиваются с тем, что сотрудники не могут найти нужные данные для принятия каких-либо решений — на предприятиях просто отсутствует систематизация информации, нет интеграции между различными системами, до сих пор высока доля бумажного документооборота. В результате сроки решения рабочих задач затягиваются, растут операционные расходы, падает выручка, тормозят процессы R&D, вывод новых продуктов и внедрение инноваций. Именно поэтому трансформация начинается не с какой-то одной технологии, а с внедрением единого информационного пространства управления предприятием.

Читайте также:

Новый анализ крови определяет продолжительность жизни человека

Ученые создали переключатель биологических часов

Ученые выяснили, что сверхобогащенное золото образуется как простокваша