«Технологии усиливают нестабильность и больше не служат людям»

Многие базовые предметы прошли технологическую трансформацию — обзавелись процессорами, датчиками и другими устройствами, которые призваны улучшить их работу. Однако тотальная оцифровка часто мешает объекту выполнять свои функции и порождает нестабильность, или, как ее называет Богост, прекарность.

Этим термином обычно описывают современные экономические и трудовые условия, при которых люди оказываются в уязвимом положении. Гибкий график работы заставляет трудиться больше часов, непостоянство занятости мешает копить деньги и строить долгосрочные планы.

Такое положение уже стало привычным, но новые технологии усугубили ситуацию. Эффективность стала главной заботой всех работодателей, а труд стал более нематериальным и неоплачиваемым. В этих условиях функции предметов стали двойственными, неоднозначными.

Богост приводит в пример общественный туалет, оснащенный инфракрасными датчиками, умными крышками унитазов и держателями бумажных полотенец. Считается, что все эти ухищрения экономят ресурсы, вот только на самом деле они приводят к лишнему расходу воды и бумаги. Туалет смывает три раза вместо одного, краны льют воду на полную мощность, а держатели раздают слишком много полотенец. Люди в этой системе лишние — как работники, так и клиенты, считает Ян Богост. При этом люди адаптируются ко всем несовершенствам техники, а компании наживаются на своих товарах.

Несмотря на всеобщее помешательство на технологическом прогрессе, вере в вычислительную технику и в силу дизайна, практически ни одна вещь сегодня не работает нормально, утверждает автор. Он приводит в пример автокоррекцию на смартфоне, излишнее разнообразие товаров и опций на Amazon, которое мешает сделать какой-либо выбор в принципе.

Часто нестабильность работы устройств пытаются рационализировать и утверждают, что так и было задумано. А любую технологическую проблему пытаются решить еще большим количеством технологий — алгоритмами, перепрошивками и выпусками новых продуктов.

Технологии становятся силой, которая окружает людей, но давно им не служит. Они отталкивают человека в сторону, стремясь утвердить свою экспансию.

Богост пессимистично оценивает будущие инноваций. Пассажиры робомобилей не будут владеть беспилотниками, а послужит причиной для развития подключенных городов. А ИИ, управляющий новостями, не расширит доступ граждан к информации, но только сильнее укрепит доминирующую позицию алгоритмов над человеческими решениями.

Мир будущего будет обычным и похожим на мир настоящего. Цели человека и технологий окончательно разойдутся в разные стороны, причем люди окажутся в более зависимом положении. Не стоит ожидать сингулярности — человечество и так отдало свою жизнь в угоду машинам, просто мы пока этого не замечаем.

Похожих взглядов придерживается футуролог Лиз Александр. В своей колонке в Fast Company она критикует современных амбициозных предпринимателей, которые пророчат большое будущее своим продуктам — будь то соевый напиток-заменитель еды или робомобиль. При этом они не учитывают реальные потребности людей, а вместо этого занимаются псевдофутурологией. Кроме того, компании пытаются создать ложную потребность в продукте на пустом месте, даже когда очевидно, что пользователям они не интересны.