Онлайн-курсы могут изменить экономику высшего образования

Владимир Тимонин, замдиректора департамента государственной политики в сфере высшего образования Минобрнауки России, отметил, что цифровые технологии трансформируют университеты, и руководители вузов должны быть не сторонними наблюдателями, а активными участниками этого процесса. Важна и регулирующая роль государства, которое, с одной стороны, должно снимать барьеры на пути внедрения онлайн-образования, с другой — учитывать возможные риски.

Появление массовых открытых онлайн-курсов — Massive Open Online Courses — (МООС) многими в образовательном сообществе было воспринято как революция, причем с опасными для университетов последствиями, рассказал директор по развитию бизнеса Coursera Никил Синха. Некоторые эксперты полагали, что онлайн-обучение постепенно приведет к выдавливанию традиционных вузов с рынка образования. Но эти опасения оказались преувеличенными. Сейчас МООС все больше интегрируются в образовательный процесс, позволяя университетам преодолевать географические ограничения и охватывать новую аудиторию слушателей, а значит, и потенциальных студентов.

По словам Синха, следующий шаг в развитии МООС — персонализация онлайн-обучения. Технологии big data и искусственного интеллекта с большим успехом применяются в медицине, позволяя подбирать именно то лечение, которое необходимо конкретному пациенту. То же самое должно происходить и в онлайн-образовании. «Нам нужно понимать учащихся на платформе и наш контент лучше, чем мы это делаем сейчас, и над этим мы работаем», — отметил представитель Coursera.

Но МООС могут изменить не только подход к обучению, но и экономику высшего образования. Как отметил ректор НИУ ВШЭ Ярослав Кузьминов, внедрение онлайн-курсов может быть выгодным для вузов с финансовой точки зрения. По его словам, стоимость создания онлайн-курсов в российской системе составляет от 500 тысяч до 1 млн рублей, стоимость их поддержания (а вуз должен иметь инфраструктуру для постоянного обновления онлайн-курсов) — до 200 тысяч в год. Кузьминов полагает, что возможно заключение сетевых соглашений между вузами-провайдерами и вузами-реципиентами онлайн-курсов.

При этом для создателей курсов нужен механизм компенсации затрат, а для реципиентов экономический эффект будет только в том случае, если они смогут замещать целые блоки курсов. По оценкам ВШЭ, замещение офлайн-курсов онлайн-курсами будет экономить 70% стоимости традиционных курсов. 20% стоимости можно платить вузу-провайдеру, и 10% вуз-реципиент будет направлять на оплату своих сотрудников-ассистентов, которые будут помогать изучать такие курсы. Оставшиеся сэкономленные средства вузы смогут направлять на науку. «Да, эти вузы станут более компактными, но они будут университетами, а не фабриками по трансляции чужого знания, — считает Ярослав Кузьминов. — Надо это обсуждать и объяснять, что это возможность для каждого вуза вернуться в состояние именно университета».

Однако, для реализации этих идей нужны решения на уровне государства. Нужна законность оплаты МООС в рамках сетевых соглашений за счет бюджетных субсидий. Кроме того, надо договориться, что включение МООС не уменьшит нормативное финансирование образовательной программы. Государство не должно забирать себе сэкономленные на онлайн-курсах вузами средства. Зато государство, по мнению Ярослава Кузьминова, может внести изменения в аккредитацию образовательных программ, сделав ее трехуровневой.

На первом уровне будут программы тех университетов, которые сами разрабатывают и поставляют в другие вузы онлайн-курсы. На втором — вузы, у которых не хватает специалистов по определенным направлениям и которые могут замещать «недостающие» курсы с помощью МООС. И на третьем уровне могут быть вузы, полностью реализующие свои программы с помощью внешних МООС. Ничего страшного в этом, на взгляд ректора ВШЭ, нет — по большому счету, это своеобразная форма заочного высшего образования, которое в России весьма востребовано.

Сочетание онлайн- и офлайн-образования в рамках одного университета — это непростой процесс, считает исполнительный директор по онлайн-обучению Университета Пенсильвании Ребекка Штайн. Необходимо соблюсти баланс между инновациями и сохранением того, что достигнуто раньше и доказало свою эффективность. Некоторые вузы даже разделяют его на два параллельных процесса, но лучше, когда онлайн-обучение становится драйвером развития офлайн-образования.

Проректор Колорадского университета в Боулдере Уильям Кускин, специалист по английской литературе, был автором одного из первых МООС в своем вузе, а теперь администрирует их. «То, что мы делаем, имеет революционную силу, и это пугает людей», — заметил он. Он вспомнил собственные ощущения от работы над своим первым онлайн-курсом: «В одном из интервью я сказал, что это худший опыт преподавания в моей жизни. Сначала я понятия не имел, слушали ли меня мои студенты. Как в известной песне Дэвида Боуи про майора Тома, я посылал сигнал — но принимали ли они его?». Оказалось, что принимали. Проект массовых и при этом качественных онлайн-курсов профессор Кускин называет «дерзким». «То, во что нас вовлекла Coursera, потрясает, — сказал он. — Это невероятный шанс изменить мир через образование».

Конференция «eLearning Stakeholders and Researchers Summit 2017», организованная НИУ ВШЭ и глобальной платформой онлайн-обучения Coursera, посвящена научным и практическим аспектам онлайн-образования. Ее задача — выстроить диалог, способный дать ключевым игрокам рынка образования возможность всесторонне рассмотреть те перспективы, которые дает внедрение онлайн-технологий, и успеть органично адаптировать образовательную среду к началу онлайн-революции.